Он выписал чек, показал мне.
Все на месте: подпись, печать, сумма прописью — «сто тысяч долларов». На мое имя.
Я кивнула головой. Он сунул чек в карман жилетки.
— Получишь через полчаса.
— Тогда все. Поехали.
Он тоже кивнул и шагнул к двери.
А я вскочила на подоконник и шагнула в окно.
— Куда, сука… — услышала я, уже ухнув в четырнадцатиэтажную пропасть с тросом в руках.
Съехать вниз — четырнадцать секунд. Машину я поставила в пяти шагах от места спуска.
Машина Сапера стояла в ста пятидесяти шагах от входа в здание. Да еще четырнадцать этажей.
«Вольво», конечно, лучше, чем «девятка», но минуты три, я думаю, у меня в запасе было.
Я гнала как сумасшедшая. Хорошо еще, что до когтевского дома было совсем недалеко, иначе мне не миновать проблем с гаишниками.
Саперу обязательно нужно присутствовать при столь долгожданном для него событии. Во-первых, чтобы убедиться, что я его не обманула и Коготь мертв. Во-вторых, он слишком зациклен на Когте, чтобы пропустить момент его смерти, ведь это будет смерть его близкого человека и в то же время человека, которого он ненавидит. Момент, можно сказать, исторический. В-третьих, со смертью Когтя для него начнется новая жизнь. Это как второе рождение. А Сапер, насколько я поняла, человек сентиментальный, хотя и циничный. Он помчится за мной как на крыльях и гнать тоже будет немилосердно. Увидеть своими глазами смерть Когтя — что может быть желаннее для этого человека?
Я гнала, боясь одного — не сбить бы случайно какого-нибудь зазевавшегося пешехода и не застрять бы из-за этого, потеряв темп, а вместе с ним и шансы на выигрыш.
Последний поворот с Достоевского.
Собаки в частном секторе с визгом бросились врассыпную, покрывая мою машину своим трехэтажным ненормативным лаем. Я так тормознула перед знакомыми решетчатыми воротами, что головой чуть не врезалась в лобовое стекло.
Пулей я вылетела из машины и ринулась к воротам, во двор, к гаражу, на ходу начиная отсчитывать секунды.
У меня в запасе их было не больше ста восьмидесяти. Или и того меньше.
Глава 10
Я успела приготовиться к встрече Сапера за две с половиной минуты. Тридцать секунд у меня осталось, чтобы спокойно поразмышлять.
Насколько я помню, все началось с того, что передо мной поставили задачу ликвидировать человека по кличке Сапер. Еще не было ни одного случая, чтобы я с заданием не справилась. Конечно, столь необычных дел у меня еще не было. Ну так что? В жизни всякое может случиться. Завтра, может быть, свалится на меня клиент с каким-нибудь еще более неожиданным делом, например, попросит разобраться с клонированными копиями директора правления самого крупного тарасовского банка. И что? Я начну с ним спорить, что никакого клонирования на свете не существует, что все это выдумки досужих репортеров? Нет, начну разбираться. И, конечно же, дело упрется ни в какие там ни в копии, а скорее всего в крупные финансовые махинации.
Короче, необычность задачи еще не говорит о ее невыполнимости.
Раз Сапер должен быть ликвидирован, значит, он будет ликвидирован. Пусть даже убийство Сапера заказывал сам Сапер. Под другим именем. Но он заказал свое убийство, и это было главной его ошибкой.
Я всегда отрабатываю свой гонорар.
Мне кажется, я сейчас готовлюсь исполнить не свою волю, а помогаю совершиться какому-то событию, запланированному кем-то или чем-то нематериальным. Судьба ориентируется по символам, а имя — главный символ человека, определяющий его индивидуальность. Стереть имя — убить человека. Отказ от имени — самоубийство. Суицидальные мотивы у Сапера определенно должны быть, его же не устраивает собственная жизнь, собственная роль в жизни. Он хочет избавиться от себя и воскреснуть в новом качестве, в качестве другого человека, уверенного и сильного. Но чтобы «оттуда» вернуться, нужно сначала перейти границу. В «том» направлении.
Сапер слаб и интуитивно сделал правильный выбор, обратившись за помощью к женщине. Ко мне.
Я ему помогу.
Главное — точно спрогнозировать реакцию Когтя.
Что сделает человек, несколько суток просидевший в подвале, с тем, кто его туда засадил?
Вот и посмотрим.
Я лишь чуть-чуть помогу сделать Когтеву правильный выбор.
Конечно, самой мне его убивать не придется.
И слава Богу. Единственное, к чему я отношусь с благоговением, — это Уголовный кодекс.
Мое дело лишь внести некоторые поправки в структуру бытия, чуть скорректировать течение событий.
Много ли для этого требуется?
Сущие пустяки.
Что сделала я за прошедшие две с половиной минуты?
Не скупясь, полила засов подвала машинным маслом. Раз.
Пристроила к рукоятке засова старый светоотражатель от Светкиной машины. Два.
Тщательно выбрала позицию в кустах у забора, прямо напротив гаражной двери, и установила видеокамеру. Три.
Выключила, наконец, свет в гараже. Четыре.
Ну, еще выкроила чуть-чуть времени на то, чтобы проверить, как я выгляжу, и внести необходимые коррективы с помощью содержимого моей косметички.
Осталось совершить пятое, и последнее, действие, после которого судьбы наши изменятся и потекут по другому, не существующему пока руслу.
Но сначала нужно дождаться еще одного, третьего участника спектакля.
Сапер что-то задерживается. Я уже начала беспокоиться, не ошиблась ли я где-нибудь в своих психологических построениях.
А что, если Сапер не столь сильно эмоционально завяз в ситуации и вовсе не стремится присутствовать при «казни» Когтя?
А что, если он предоставит эту честь моим коллегам из государственных структур? Представляю, веселенькое выйдет свидание.
Нет-нет. Сначала он должен быть уверен, что здесь уже произошло все то, чего он добивается. Должен же он проверить, все ли в порядке, прежде чем, к примеру, направлять сюда фээсбэшников?
Должен.
Сколько мне придется его ждать, не высовываясь из этих кустов? Час? Сутки? Двое?
Сапер опаздывал, по моим представлениям, уже на сорок пять секунд.
Сомнения мои разрешились, когда я услышала приближающийся рев автомобильного двигателя.
Рядом со Светкиной «девяткой» взвизгнула шинами по асфальту когтевская «Вольво».
Сквозь кусты и ворота я увидела на ее ослепительно белом боку безобразную черную полосу. Этот неврастеник, оказывается, вписался куда-то, торопясь на представление. Потому, видно, и задержался.
Сапер резко выскочил из машины и столь же резко остановился. На внимательный осмотр двора у него не было ни времени, ни желания.
