– Как чудесно видеть тебя снова, – сказал он. – Это как сон.
Тебе тоже так кажется?
– Да, быть здесь, с тобой, похоже на сон. Это выглядит
нереальным.
Хилари положила руки ему на плечи, с улыбкой глядя на него.
Ведь здесь мог быть не только микрофон, но и глазок.
Она холодно и спокойно анализировала то, что видела перед
собой. Красивый, нервный молодой человек, чем-то смертельно напуганный –
возможно, прибывший сюда полным радужных надежд, которые рассыпались в прах.
Преодолев первое препятствие, Хилари играла роль со странным
чувством радостного возбуждения. Она должна быть Олив Беттертон – вести себя
так, как вела бы жена Беттертона. Все происходящее казалось настолько далеким
от реальности, что ее намерение выглядело вполне естественным. Женщина по имени
Хилари Крейвен погибла в авиационной катастрофе. Теперь она не должна даже
вспоминать о ней.
Хилари сосредоточила память на уроках, которые так усердно
зубрила.
– После Фербэнка прошло столько времени, – промолвила она. –
Помнишь нашу кошку? У нее родились котята – сразу после твоего отъезда. Так
много глупых мелочей, о которых ты ничего не знаешь. Это кажется таким
странным!
– Еще бы! Разрыв со старой жизнью и начало новой.
– И ты… счастлив здесь?
Такой вопрос задала бы любая жена.
– Здесь просто великолепно! – Том Беттертон расправил плечи
и вскинул голову. Глаза на улыбающемся лице смотрели жалко и испуганно. –
Прекрасные условия для работы – все оборудование, расходов не жалеют. А сама
организация! Это невероятно!
– Так я и думала. Ты совершил такое же путешествие, как и я?
– О таких вещах не распространяются. Я не собираюсь пугать
тебя, дорогая, но… тебе предстоит многому научиться.
– А прокаженные? Тут действительно лепрозорий?
– Самый настоящий. Целая группа медиков ведет серьезную
исследовательскую работу в этой области. Но они существуют сами по себе. Тебе
незачем беспокоиться – это всего лишь ловкий камуфляж.
– Понятно. – Хилари огляделась вокруг. – Это наши
апартаменты?
– Да. Это гостиная, там ванная, а там спальня. Пойдем, я
покажу тебе.
Хилари поднялась и последовала за ним через ванную в
просторную спальню с двумя стоящими рядом кроватями, большими стенными шкафами,
туалетным столиком и книжной полкой. Она заглянула в шкаф и рассмеялась:
– Не знаю, что туда класть. Вся моя одежда на мне.
– Здесь ты можешь получить все необходимое. Тут есть ателье
мод, косметический салон – все, что угодно, и по высшему разряду. Причем все на
территории секции – тебе не придется даже выходить.
Беттертон произнес это беспечным тоном, но чуткое ухо Хилари
ощутило отчаяние, скрывающееся за его словами.
Не придется даже выходить… Очевидно, выйти отсюда
невозможно. «Оставь надежду всяк сюда входящий»… Хорошо оборудованная клетка!
Неужели ради этого ее спутники расстались с родиной, домом, повседневной
жизнью? Доктор Баррон, Энди Питерс, молодой Эрикссон с его мечтательным лицом,
высокомерная Хельга Неедхайм… Знали ли они, что их здесь ожидает? Будут ли они
этим довольны?
«Лучше не задавать слишком много вопросов, – подумала
Хилари. – Вдруг кто-нибудь подслушивает…»
Неужели за ними шпионят? Том Беттертон явно это предполагал.
Но был ли он прав? Или это всего лишь нервы? Ведь он на грани истерики…
«Очень может быть, дорогая моя, что за шесть месяцев с тобой
произойдет то же самое», – сказала себе Хилари.
– Тебе бы не хотелось прилечь отдохнуть? – спросил Том
Беттертон.
– Пожалуй, нет… – неуверенно ответила она.
– Тогда, может, пойдем в регистратуру?
– А что это такое?
– Каждый прибывающий сюда проходит через регистратуру. Там
записывают все твои данные – здоровье, зубы, кровяное давление, группу крови,
психологические реакции, вкусы, антипатии, аллергии, склонности.
– Звучит по-военному – или по-медицински?
– И то и другое верно, – ответил Беттертон. – Это солидная
организация.
– Так и думала, – сказала Хилари. – Я имею в виду, что за
железным занавесом все тщательно планируется.
Она постаралась вложить в голос побольше энтузиазма. В конце
концов, Олив Беттертон, вероятно, сочувствовала коммунизму, хотя формально не
являлась членом партии.
– Тебе многое предстоит понять, – уклончиво отозвался
Беттертон. Он быстро добавил: – Лучше не пытайся разобраться во всем сразу.
Беттертон снова поцеловал ее внешне страстным, но в
действительности холодным как лед поцелуем.
– Продолжайте игру, – шепнул он ей на ухо и добавил громко:
– А теперь пошли в регистратуру.
Глава 12
В регистратуре восседала женщина, похожая на строгую
воспитательницу. Ее волосы были собраны в уродливый пучок, а пенсне придавало
ей подчеркнуто деловой вид. При виде Беттертонов женщина одобрительно кивнула:
– Вы привели миссис Беттертон. Отлично.
Ее английский был вполне грамотен, но стерильная
правильность речи заставила Хилари заподозрить в ней иностранку. И в самом
деле, женщина оказалась швейцаркой. Предложив Хилари сесть, она вынула из ящика
несколько бланков и начала быстро их заполнять.
– Ну, Олив, я, пожалуй, пойду, – не без смущения сказал Том
Беттертон.
– Да, доктор Беттертон, – кивнула женщина. – Лучше поскорее
покончить с формальностями.
Беттертон вышел, закрыв за собой дверь. Похожая на робота
женщина продолжала писать.
– Итак, – деловито заговорила она, – ваше полное имя.
Возраст. Место рождения. Имена отца и матери. Серьезные заболевания. Вкусы.
Увлечения. Университетские степени. Места работы. Предпочтения в еде и
напитках.
Каталог казался бесконечным. Хилари отвечала рассеянно,
почти машинально. Она чувствовала благодарность к Джессопу за его инструкции,
которые так хорошо затвердила, что могла отвечать не раздумывая и не делая
пауз.
– Ну, вроде бы это все, что требуется для нашего отдела, –
сказала наконец женщина-робот. – Теперь доктор Шварц проведет медицинское
обследование.
– Неужели все это необходимо? – спросила Хилари. – Это
выглядит абсурдным.
– Мы верим в тщательность, миссис Беттертон, и предпочитаем
записывать все данные. Вам понравится доктор Шварц. А потом вы пойдете к
доктору Рюбеку.
