– Конечно, понадобится время, чтобы привыкнуть, – снова
заговорил Беттертон. – Будем вести себя естественно – словно мы по-прежнему
дома.
Хилари поняла смысл его слов. Ощущение нереальности будет
сохраняться некоторое время, но в данный момент им не следует обсуждать
причины, по которым Беттертон оставил Англию, его надежды и разочарования,
связанные с пребыванием здесь. Они играют каждый свою роль, и им грозит неведомая
опасность.
– Мне пришлось пройти через множество формальностей, –
сказала Хилари. – Медицинских, психологических и так далее.
– Да, так всегда происходит. Полагаю, это естественно.
– То же происходило и с тобой?
– Более или менее.
– Потом меня отвели к… кажется, его называют заместителем
директора?
– Да. Он руководит администрацией. Аккуратный и способный
человек.
– Но не он возглавляет организацию?
– Нет. Над ним есть еще директор.
– А кто-нибудь… а я увижу директора?
– Очевидно – рано или поздно. Но он редко появляется на
людях. Правда, директор иногда выступает перед нами – это здорово вдохновляет.
Беттертон слегка нахмурился, и Хилари сочла разумным
оставить эту тему.
– Обед с восьми до половины девятого, – сказал Беттертон,
посмотрев на часы. – Если ты готова, нам лучше спуститься.
Он говорил так, будто они находились в отеле.
Хилари переоделась в новое платье. Мягкий серо-зеленый цвет
хорошо оттенял ее рыжие волосы. Надев ожерелье из фальшивого жемчуга, она сказала,
что готова. Они спустились по лестнице и прошли по коридору в большую столовую.
Навстречу им шагнула мисс Дженсен.
– Я приготовила для вас стол побольше, Том, – обратилась она
к Беттертону. – С вами будут сидеть двое попутчиков вашей жены и, конечно,
Мерчисоны.
Они направились к указанному столу. В комнате находились
столы, рассчитанные на две, четыре, восемь или десять персон. За их столом уже
сидели Питерс и Эрикссон, которые поднялись при виде Хилари и Тома. Хилари
представила им своего «мужа». Все сели, и вскоре к ним присоединилась еще одна
пара, которую Беттертон представил как доктора и миссис Мерчисон.
– Саймон и я работаем в одной лаборатории, – добавил он
тоном объяснения.
Саймон Мерчисон был худым, анемичным молодым человеком лет
двадцати шести. Его жена – приземистая брюнетка – говорила с сильным
иностранным акцентом, и Хилари решила, что она итальянка, тем более что ее
звали Бьянка. Она поздоровалась с Хилари вежливо, но, как ей показалось,
довольно сдержанно.
– Завтра, – сказала Бьянка, – я повожу вас по территории. Вы
ведь не ученая, верно?
– Боюсь, что я не имею отношения к науке, – ответила Хилари.
– До замужества я работала секретарем.
– У Бьянки юридическое образование, – объяснил ее муж. – Она
изучала экономику и коммерческое право. Иногда она читает здесь лекции, но
вообще в этом месте ей трудно найти себе занятие.
Бьянка пожала плечами:
– Ничего, я привыкла. В конце концов, Саймон, я приехала
сюда, чтобы быть с тобой, и думаю, что здесь многое можно организовать куда
лучше. Я изучаю условия. Возможно, миссис Беттертон мне поможет, так как она не
занята научной работой.
Хилари поспешила согласиться с предложением. Энди Питерс
рассмешил остальных, печально промолвив:
– Я чувствую себя как тоскующий по дому мальчик, которого
отправили в школу-интернат. Хорошо бы поскорее начать работать.
– Для работы лучшего места не придумаешь, – с энтузиазмом
откликнулся Саймон Мерчисон. – Никто не мешает, и к вашим услугам любое
оборудование.
– А чем вы занимаетесь? – полюбопытствовал Энди Питерс.
Вскоре трое мужчин заговорили на непонятном Хилари жаргоне.
Она обернулась к Эрикссону, рассеянно откинувшемуся на спинку стула.
– Вы тоже чувствуете себя тоскующим по дому мальчиком?
Он посмотрел на нее словно издалека:
– Я не нуждаюсь в доме. Все эти вещи – дом, родители, дети,
привязанности – только препятствия. Чтобы работать, нужно быть абсолютно
свободным.
– И вам кажется, что здесь вы будете свободным?
– Кто знает? Надеюсь, что да.
– После обеда тут есть чем заняться, – сказала Бьянка
Хилари. – Есть комната, где можно поиграть в бридж, кинозал, три вечера в
неделю бывают театральные представления, а иногда устраивают танцы.
Эрикссон недовольно нахмурился.
– Все это – пустая трата энергии, – заявил он.
– Только не для женщин, – возразила Бьянка. – Такие вещи нам
необходимы.
Эрикссон посмотрел на нее с холодным бесстрастным
неодобрением.
«Женщины ему тоже не нужны», – подумала Хилари.
– Хочу лечь спать пораньше, – зевнув, сказала она. – Не
думаю, что сегодня я в состоянии смотреть кино или играть в бридж.
– Конечно, дорогая, – поспешно согласился Том Беттертон. –
Лучше пораньше лечь и как следует отдохнуть за ночь. Ведь у тебя было очень
утомительное путешествие.
Когда все поднялись из-за стола, Беттертон сказал:
– По вечерам здесь чудесный воздух. Обычно после обеда мы
прогуливаемся в саду на крыше, прежде чем разойтись по своим делам. Поднимемся
туда ненадолго, а потом ты пойдешь спать.
Они поднялись на лифте, управляемом величавым туземцем в
белом одеянии. Прислуга состояла из местных жителей, более смуглокожих и
ширококостных, чем худощавые берберы. «Очевидно, какое-то пустынное племя», –
подумала Хилари. Ее поразила неожиданная красота сада на крыше, на который,
очевидно, не пожалели денег, – ведь сюда нужно было доставить несколько тонн
земли. Результат походил на сказку из «Тысячи и одной ночи». Пальмы, бананы,
другие тропические деревья, персидские цветы росли среди водоемов и дорожек,
выложенных цветными плитками.
– Просто невероятно! – воскликнула Хилари. – Здесь, среди
пустыни… Это как волшебная сказка!
– Согласен с вами, миссис Беттертон, – кивнул Мерчисон. –
Выглядит так, словно все это создано джинном. Очевидно, с помощью воды и денег
можно оживить даже пустыню.
– А откуда берется вода?
– Из какого-то горного источника. Этим занимается целый
отдел.
