Хилари заказала сытный обед и полбутылки вина, чувствуя
странное возбуждение. «В конце концов, – думала она, – это всего лишь последнее
приключение». Попросив принести ей в номер бутылку воды «Виши», Хилари вышла из
ресторана и поднялась к себе.
Официант принес «Виши», откупорил бутылку, поставил ее на
столик и удалился, пожелав доброй ночи. Хилари облегченно вздохнула. Когда
официант закрыл за собой дверь, она подошла к ней и повернула ключ в замке.
Вынув из ящика туалетного столика четыре пакетика, приобретенные в аптеках,
Хилари высыпала таблетки на столик и налила себе стакан «Виши». Оставалось
только проглотить таблетки, запив их водой.
Хилари разделась, запахнулась в халат и села за столик. Ее
сердце билось учащенно – она ощущала нечто вроде страха, но это чувство было
скорее приятным и не могло заставить ее отказаться от своего плана. Хилари была
спокойна и уверена в себе. Теперь ее ожидает подлинное спасение. Она посмотрела
на письменный стол, думая, оставлять ли ей записку, и решила этого не делать. У
нее не было ни родственников, ни близких друзей – никого, с кем бы ей хотелось
проститься. Что до Найджела, то Хилари не хотела обременять его угрызениями
совести, даже если бы записка помогла достичь такого результата. Возможно,
Найджел прочтет в газете маленький абзац, сообщающий, что миссис Хилари Крейвен
умерла в Касабланке, приняв по ошибке смертельную дозу снотворных таблеток. По
всей вероятности, он примет это за чистую монету, промолвит: «Бедняжка Хилари –
не повезло ей», а в глубине души ощутит облегчение. Хилари догадывалась, что
Найджел чувствовал свою вину перед ней и тяготился этим, так как предпочитал
быть в мире со своей совестью.
Как бы то ни было, Найджел казался чем-то далеким и
незначительным. Теперь нужно проглотить таблетки, лечь в кровать и заснуть
сном, от которого не просыпаются. Хилари не была религиозной – по крайней мере,
не чувствовала себя такой. Смерть Бренды подвела черту под всем. Она снова, как
и в аэропорту Хитроу, отправлялась в путешествие, но на сей раз к неизвестному
месту назначения, не отягощенная багажом и не тронутая прощаниями. Впервые в
жизни она была полностью свободна и могла поступить так, как считает нужным.
Прошлое было отрезано. Щемящее, мучительное чувство горя наконец исчезло. Она
готова отправиться в последнее путешествие.
Хилари протянула руку к первой таблетке. В этот момент в
дверь негромко постучали. Она нахмурилась – рука задержалась в воздухе. Кто это
может быть? Горничная? Нет, постель уже приготовлена. Возможно, кто-то насчет
паспорта или других документов? Хилари пожала плечами. Она не станет открывать.
К чему зря беспокоиться? Кто бы это ни был, он скоро уйдет, решив зайти в
другой раз.
Стук повторился – теперь он звучал громче. Но Хилари не
двинулась с места. Она посмотрела на дверь, и внезапно ее глаза расширились от
изумления. Ключ медленно поворачивался в замке, потом вылетел из скважины и
упал на пол с металлическим звоном. Потом ручка повернулась, дверь открылась, и
в комнату вошел мужчина. Хилари узнала в нем молодого человека с совиным лицом,
который покупал зубную пасту. Она уставилась на него, слишком удивленная, чтобы
что-нибудь говорить или делать. Молодой человек закрыл дверь, подобрал ключ,
вставил его в замочную скважину и снова повернул. Потом он подошел к столику,
за которым сидела Хилари, и сел напротив нее.
– Моя фамилия Джессоп, – представился он.
Хилари покраснела от гнева.
– Могу я узнать, что вы здесь делаете? – сердито
осведомилась она.
Незнакомец серьезно посмотрел на нее.
– Забавно, – промолвил он. – Я пришел задать этот вопрос
вам. – Он кивнул в сторону таблеток.
– Не знаю, что вы имеете в виду, – резко сказала Хилари.
– Отлично знаете.
Хилари лихорадочно подыскивала слова. Ей хотелось сказать
так много – выразить свое возмущение, велеть ему убираться вон. Но, как ни
странно, победило любопытство. Вопрос сам собой слетел с ее губ:
– Ключ повернулся в замке сам по себе?
– Ах это! – На лице молодого человека мелькнула мальчишеская
усмешка. Он сунул руку в карман, извлек оттуда металлический инструмент и
протянул его Хилари. – Весьма удобное орудие. Если вставить его в замок с
противоположной стороны, оно цепляет ключ и поворачивает его. – Он забрал
инструмент и вернул его на прежнее место. – Им пользуются грабители.
– Значит, вы грабитель?
– Нет-нет, миссис Крейвен, будьте ко мне справедливы. Я ведь
стучал – а грабители не стучат. Но когда я понял, что вы не намерены открывать,
мне пришлось этим воспользоваться.
– Но почему?
Глаза посетителя вновь устремились на таблетки.
– На вашем месте я бы этого не делал, – сказал он. – Вы
думаете, что просто заснете и не проснетесь. Но это не совсем так. Снотворное
вызывает множество неприятных эффектов – судороги, иногда гангрену. Если ваш
организм будет сопротивляться, кто-то может вас обнаружить, и тогда последуют
всевозможные непривлекательные процедуры – пощечины, искусственное дыхание,
горячий кофе, касторка, промывание желудка. Уверяю вас, в этом мало радости.
Хилари откинулась на спинку стула, прищурившись и стиснув
руки в кулаки. Она заставила себя улыбнуться:
– Что за чушь! Вы вообразили, будто я пытаюсь покончить с
собой?
– Не только вообразил, – ответил молодой человек по имени
Джессоп. – Я в этом уверен. Я был в той же аптеке, где побывали вы, – искал
зубную пасту. У них не оказалось нужного мне сорта, поэтому я отправился в
другую аптеку. Там снова были вы и опять покупали снотворное. Мне это
показалось немного странным, и я последовал за вами. Покупать одни и те же
снотворные таблетки в нескольких местах можно только с одной целью.
Его голос был дружелюбным, но уверенным. Посмотрев на него,
Хилари перестала притворяться.
– А вам не кажется непростительной наглостью пытаться мне
помешать?
Подумав, он покачал головой:
– Нет. Есть вещи, которые нельзя не делать, – если вы
понимаете, что я имею в виду.
– Вы можете остановить меня сейчас, – горячо продолжала
Хилари, – забрать таблетки, выбросить их в окно или еще куда-нибудь, но вы не в
силах помешать мне завтра купить их снова, так же как и прыгнуть в окно
верхнего этажа или броситься под поезд.
Молодой человек снова задумался.
– Согласен – я не могу вам помешать. Но вопрос в том,
захотите ли вы сами сделать это завтра.
– Думаете, завтра я буду чувствовать себя по-другому? – с
горечью осведомилась Хилари.
– Такое бывает, – тоном извинения отозвался Джессоп.
