– Gut.
Далее были оговорены место и время похорон, какие цветы заказать, кого пригласить.
– Буду лишь я, – ответила Тоня. – А цветы… любые, только не розы. Впрочем, куда их класть, если я развею пепел над прудом? Не нужно цветов.
– Как скажете, – герр Штольц делал быстрые пометки в блокноте. – Нам также понадобятся следующие документы: свидетельство о рождении фрау фон Рихтгофен, паспорт, страховые полисы.
– Мне самой привезти?
– Нет! Что вы! – замахал руками герр Штольц. – К вам приедет курьер из бюро. Сегодня вечером вас устроит?
Тоня печально улыбнулась, оценив качество сервиса. Мол, упивайтесь горем, дорогие Damen und Herren
[11]
, все остальное мы сделаем за вас.
– Устроит.
Дома она заварила себе крепкий чай и прошла в гостиную, присела на диван, на котором еще совсем недавно слушала историю жизни Астрид. Как и тогда, слезы покатились по щекам, но уже не от грустного повествования, а от осознания того, что сварливая старуха навсегда покинула ее. Держа в ладонях горячую чашку, Тоня думала о том, почему до сих пор не объявился адвокат Астрид. В полиции сказали, что ему сообщили о смерти баронессы на следующий же день. Отчего же он молчит и тянет с ее выселением из дома? Может, ждет, когда пройдут похороны, и только потом прикажет собирать чемоданы? Вежливый сукин сын!
Кроме того, покоя не давала причина смерти, установленная медиками. Тоня вспомнила утро, когда обнаружила Астрид мертвой с подушкой на лице. Естественно, она предположила, что баронессу задушили. Тогда причем здесь инфаркт? И кто приложил подушку к ее лицу? Полицейским о своих мыслях Тоня ничего не сказала. Подушку она убрала, чтобы в последний раз посмотреть в глаза Астрид, и почему-то не вернула на место. Потом целый день боялась, что ее обвинят в убийстве, но, к счастью и одновременно по недоразумению, причина смерти была иной, нежели предполагала Тоня. «Господи! – больно уколола внезапная мысль. – А если она умерла от испуга? Может, инфаркт случился за мгновение до того, как убийца приложил подушку к ее лицу, желая задушить? Но кому понадобилась смерть Астрид? Она же обычная старуха… Колье!»
Тоня вскочила с дивана и в панике заметалась по гостиной. «Черт! Неужели оно в доме?!» Быстро поднявшись в спальню баронессы, она тщательно исследовала каждый сантиметр пространства, но ничего не обнаружила. Потом перешла в свою спальню, в комнату для гостей и проделала те же манипуляции: заглянула в шкаф и комоды, под кровать, обследовала пол на предмет тайной дощечки, скрывающей под собой шкатулку со «Слезой». Ничего! Тоня вышла в коридор и внимательно осмотрела стены, проверила каждую ступень в лестнице, скрупулезно исследовала гостиную, книги на стеллажах, ящики в кухне – все места, где могло находиться колье или же ключ к нему.
Утомленная безуспешными поисками, она присела на низкий диванчик перед окном и выглянула в сад. «Если убийца приходил за колье, может, он ушел не с пустыми руками? Боже, пусть бы он нашел то, что искал! В этом случае он больше не вернется. Да, он нашел колье», – с отчаянием уверила она себя и готова была расплакаться от внезапного облегчения. Снова посмотрев на черный сад, тихо шелестевший за окном, Тоня заметила, что уже давно наступила ночь. Небо густым полотном легло на деревья, свет из гостиной падал на дорожку перед домом, на душе вдруг стало до боли одиноко. Тоня подошла к столику, на котором стояла чашка с уже остывшим чаем, сделала несколько глотков и выключила свет, намереваясь подняться к себе в спальню и забыться тяжелым сном. Подойдя к лестнице, она еще раз обернулась на то место, где в последний раз видела Астрид, и замерла, боковым зрением заметив движение в саду.
С гулко бьющимся сердцем, готовым от ужаса вырваться из груди, Тоня подбежала к окну, осторожно выглянула из-за плотной шторы. От беседки, стоящей возле жасминовых кустов, отделились три тени и медленно направились к дому. Тоня почувствовала холод во всем теле, пальцы на ногах онемели, а по позвоночнику иголками побежали мурашки. Она быстро огляделась и, низко согнувшись, чтобы ее не было видно со двора, стала пробираться к лестнице, ведущей на второй этаж. Ползком взобравшись наверх, быстро метнулась к спальне для гостей, открыла окно и выглянула в черноту ночи. Уже перегнувшись через подоконник, собираясь ступить на козырек над террасой, Тоня внезапно изменила решение, бесшумно вышла в коридор и прислушалась. Похоже, те люди еще не проникли в дом либо они уже были внизу, но вели себя незаметно, как призраки.
Держась рукой за стену, Тоня на носочках проскользнула в комнату Астрид и, подбежав к комоду, вытащила из нижней полки коробку, в которой баронесса уже на протяжении многих лет хранила «беретту». Астрид любила оружие, постоянно чистила свою «красавицу-брюнетку», так она ласково называла пистолет, смазывала и обещала, что когда-нибудь обязательно выстрелит из него, причем в того, кого ненавидит больше всего. При этом Астрид не уточняла, кто является главным объектом ненависти, но Тоня предполагала, что подобное высказывание относится ко всем людям, населяющим этот мир.
«Не дай бог тобой воспользоваться», – подумала Тоня, взяв «беретту» в руки, и подошла к двери, опасливо выглянув в коридор, а после, никого не заметив, вернулась в комнату для гостей и вылезла на крышу террасы. Боясь оступиться и свалиться вниз, она осторожно, как жертва пиратов, идущая по доске, один конец которой выдавался в море, подошла к краю и спрыгнула вниз, неуклюже покатившись по влажной траве. Заглушив стон от боли, пронзившей ноги, Тоня секунду полежала на спине и принялась на ощупь искать пистолет, выпавший из руки. С радостью почувствовав холод металла, она быстро прижала его к груди и метнулась в сад, тихо устроившись в густых кустах, откуда прекрасно просматривалась входная дверь. «Телефон! – промелькнуло в голове. – Нужно было вызвать полицию!» Жалея, что поздно спохватилась, Тоня, нервно покусывая губы, наблюдала за окнами дома, пытаясь увидеть в них тени тех, кто уже хозяйничал внутри.
Неизвестно, сколько она просидела в кустах, трясясь от страха, не имея сил подняться и выбежать за ограду. Сначала хотела незаметно проскользнуть к калитке, потом подумала, что там ее могут перехватить пособники тех, кто находился в доме. Поэтому Тоня приняла единственно правильное для нее решение – без суеты, но с отчаянием внутри она ожидала, когда незваные гости выйдут наружу. Время не хотело двигаться вперед, киселем застыло в воздухе, пугало. Тоня мелко вздрагивала от холода и страха, потирая онемевшие плечи. Ноги болели от неудачного прыжка, хотелось плакать или же пустить в ход «беретту», чтобы ослабить душевное напряжение.
Наконец дверь открылась. Тоня прищурилась, пытаясь разглядеть лица людей, вышедших во двор, но тщетно – они были серыми и расплывались, словно в тумане. Фигуры медленно продвигались к калитке, одна вдруг остановилась.
– Девчонка здесь, – послышалась русская речь.
Голос принадлежал женщине, он был низким и властным, словно она привыкла повелевать людьми.
– Слышу, как ты дышишь, дорогая, – сказала она, зорко вглядевшись в пространство перед собой, и Тоня в испуге прижала руки к лицу.
