– Да, сэр, – ответил Энджелл. – Он был пьяницей, но не
алкоголиком, если вы понимаете, что я имею в виду. Судя по всему, он никогда не
страдал от пагубных последствий этой привычки.
Инспектор помолчал, прежде чем задать следующий вопрос.
– А что вы можете сказать мне о его ружьях, пистолетах и...
отстреле животных?
– Ну, у него было такое хобби, сэр, – сказал Энджелл. – На
профессиональном языке это называется компенсирующим поведением. Насколько я
понимаю, в свое время он любил охотиться на крупную дичь. Его спальню можно
назвать настоящим маленьким арсеналом. – Он кивнул через плечо, показывая в
сторону какой-то комнаты в глубине дома. – Там все есть: винтовки, дробовики,
пневматические ружья, пистолеты и револьверы.
– Ясно, – сказал инспектор. – Ну а теперь взгляните,
пожалуйста, на этот револьвер.
Энджелл встал и, подойдя к столику, в нерешительности замер
перед ним.
– Все в порядке, – сказал ему инспектор, – вы можете смело
взять его в руки.
Энджелл осторожно взял оружие.
– Вы узнаете его? – спросил инспектор.
– Трудно сказать, сэр, – ответил камердинер. – Он похож на
один из револьверов мистера Уорвика, но, по правде говоря, меня нельзя назвать
знатоком огнестрельного оружия. Я не могу точно сказать, какой именно револьвер
лежал возле него на столе вчера вечером.
– Неужели он каждый вечер выбирал новое оружие? – спросил
инспектор.
– О да, сэр, у него были свои причуды, – ответил Энджелл. –
Он любил разнообразие.
Инспектор взял револьвер из рук слуги.
– Чего ради он взял с собой револьвер вчера вечером, ведь
был непроглядный туман? – поинтересовался инспектор.
– Просто привычка, сэр, – ответил Энджелл. – Можно сказать,
что он взял его по привычке.
– Понятно, вы можете опять сесть, если хотите.
Энджелл вновь сел на край дивана. Задумчиво осмотрев ствол
револьвера, инспектор задал следующий вопрос:
– Когда вы видели мистера Уорвика последний раз?
– Вчера вечером, примерно без четверти десять, – сообщил ему
Энджелл. – Рядом с ним на столике стояла бутылка бренди и стакан; там же лежал
и выбранный им револьвер. Я накрыл его пледом и ушел, пожелав ему доброй ночи.
– Разве он не собирался ложиться спать? – удивленно спросил
инспектор.
– Нет, сэр, – ответил слуга. – По крайней мере, в обычном
смысле этого слова. Он всегда спал в инвалидном кресле. В шесть утра я приносил
ему чай, а затем отвозил его в спальню, где он принимал ванну, брился... ну, и
так далее. После утреннего туалета он, как правило, спал до ленча. Я полагаю,
что по ночам его мучила бессонница, и поэтому он предпочитал проводить это
время в своем кресле. Он был весьма странным джентльменом.
– А двери в сад были закрыты, когда вы уходили отсюда?
– Да, сэр, – ответил Энджелл. – Вчера на улице был слишком
сырой туман, и он не захотел впускать его в дом.
– Понятно, значит, двери были закрыты. Они были заперты на
ключ?
– Нет, сэр. Эти двери никогда не запирались.
– То есть он мог открыть их, если бы у него возникло такое
желание?
– Именно так, сэр. Ведь его кресло было на колесиках. Он мог
подъехать к дверям и открыть их, если бы погода прояснилась.
– Ясно, – инспектор на мгновение задумался и затем спросил:
– Вы слышали выстрел прошлой ночью?
– Нет, сэр, – ответил Энджелл.
Подойдя к дивану, инспектор внимательно посмотрел на
Энджелла.
– А вам не кажется, что это довольно странно? – спросил он.
– Нет, сэр, в этом нет ничего особенного, – ответил он. –
Видите ли, моя комната находится довольно далеко. На другом конце дома, за
обитой войлоком дверью.
– Но ведь вашему хозяину могла неожиданно понадобиться
помощь, разве это не затрудняло вашу работу?
– О нет, сэр, – сказал Энджелл. – У него под рукой всегда
был звонок, который звонил в моей комнате.
– Но он ни разу не воспользовался им вчера вечером?
– О нет, сэр, – повторил Энджелл. – Если бы он нажал кнопку,
я бы сразу проснулся. Смею заметить, сэр, это очень громкий звонок.
Наклонившись вперед, инспектор Томас уперся ладонями в ручку
дивана, чтобы взглянуть на Энджелла под другим углом.
– Неужели вы... – начал он, сдерживая раздражение, но ему не
удалось закончить фразу, поскольку в этот момент раздался резкий телефонный
звонок. Инспектор посмотрел на сержанта, ожидая, когда тот возьмет трубку, но
Кэдволладер, вероятно, погруженный в некое поэтическое размышление, казалось,
видел сны наяву. Его глаза рассеянно блуждали по комнате, а губы беззвучно
шевелились. Немного погодя, почувствовав на себе пристальный взгляд инспектора,
он осознал, что звонит телефон.
– Простите, сэр, но мне вдруг вспомнилось одно
стихотворение, – пояснил он, быстро подходя к письменному столу. – Сержант
Кэдволладер у телефона, – сказал он и после небольшой паузы добавил: – Ах да,
конечно. – Далее последовала еще одна пауза, и наконец он повернулся к
инспектору. – Сэр, это звонят из полицейского участка Нориджа.
Взяв трубку у Кэдволладера, инспектор сел за стол и спросил:
– Это ты, Эдмундсон? Говорит Томас... Получили, отлично...
да... Калгари, понятно... Да... Да, а эта тетушка, когда она умерла?.. О, два
месяца назад... Да, ясно... Калгари, Тридцать четвертая улица, восемнадцать. –
Он раздраженно взглянул на Кэдволладера, жестом приказав ему записать адрес. –
Да... Вот как, значит, у вас имеются эти данные?.. Так, помедленнее,
пожалуйста. Он вновь выразительно взглянул на сержанта. – Среднего возраста, –
повторял он, – голубые глаза, темные волосы и борода... Да, значит, ты
говоришь, что помнишь это дело?.. И что, он все-таки был не согласен?..
Говоришь, вспыльчивый был тип?.. Так, так... Вы послали нам все сведения?
Ясно... Отлично, спасибо, Эмундсон. Скажи-ка мне, а что ты сам думаешь по этому
поводу? Да-да, мне известно, чем закончилось расследование, но каково твое
личное мнение?.. Ага, значит, у него бывали нарушения?.. Пару раз до этого
случая вы задерживали его... Да, конечно, учитывая известные обстоятельства...
Хорошо. Спасибо за все.
Он положил трубку и сказал сержанту:
– Ну вот, мы получили некоторую информацию об этом
Мак-Грегоре. Судя по всему, когда его жена умерла, он приехал в Англию из
Канады, чтобы оставить ребенка на попечение родственницы его жены, которая жила
в Северном Уолшеме, поскольку сам он только что получил работу на Аляске и не
мог взять мальчика с собой. Очевидно, смерть ребенка стала для него ужасной
трагедией, и он открыто угрожал Уорвику. Подобная реакция – не редкость в таких
случаях. Как бы то ни было, но в итоге он вернулся в Канаду. У них остался его
адрес, и они послали телеграмму в Калгари. Тетушка, которой он собирался
оставить ребенка, умерла около двух месяцев назад. – Вдруг он повернулся к
Энджеллу. – Насколько я понимаю, Энджелл, вы уже работали у мистера Уорвика в
то время? Вы помните дорожную аварию в Северном Уолшеме, когда погиб мальчик?
