– Миссис Уорвик, ваш сын не получал никаких предварительных
угроз? – спросил инспектор Томас. – Возможно, какие-то анонимные письма? Или
что-либо в таком роде?
– Нет, я уверена, что он ничего не получал, – вполне
решительно ответила она. – Ричард наверняка упомянул бы об этом. Он был бы не
прочь посмеяться над такими угрозами.
– Может, он просто не принимал их всерьез? – предположил
инспектор.
– О нет, Ричард всегда смеялся в лицо опасности, – заявила
миссис Уорвик. Судя по тону, она явно гордилась своим сыном.
– А после того несчастного случая, – продолжал инспектор, –
предлагал ли ваш сын какую-либо компенсацию отцу ребенка?
– Естественно, – ответила миссис Уорвик. – Ричард не был
скупым в денежных вопросах. Но его предложение было отклонено. С негодованием
отклонено, могу заметить.
– Все логично, – пробормотал инспектор.
– Насколько я знаю, жена Мак-Грегора умерла, – вспомнила
миссис Уорвик. – Этот мальчик стал для него главным смыслом жизни, и вдруг он
потерял его. Трагедия, настоящая трагедия.
– Но по вашему мнению, ваш сын был ни в чем не виноват? –
спросил инспектор, и поскольку миссис Уорвик не ответила, он повторил свой
вопрос: – Я спрашиваю, ваш сын был невиновен в этом несчастье?
Еще немного помолчав, миссис Уорвик наконец сказала:
– Я слышала ваш вопрос.
– Возможно, вы не согласны, – настаивал инспектор.
Миссис Уорвик смущенно посмотрела в сторону, теребя пальцами
край подушки.
– Ричард слишком много пил, – в конце концов сказала она. –
И тот день, конечно, не был исключением.
– Рюмочка хереса? – искушал ее инспектор.
– Рюмочка хереса! – с горьким смехом подхватила миссис
Уорвик. – Он был тогда изрядно пьян. Пьянство вошло у него в привычку. Вот тот
графин, – она показала на графин, что стоял на столике рядом с креслом, прямо напротив
дверей. – Так вот, этот графин наполняли каждый вечер, а к утру он, как
правило, бывал практически пуст.
Сидя на скамеечке для ног и поглядывая на миссис Уорвик,
инспектор спокойно сказал:
– Значит, вы полагаете, что ваш сын был виноват в том
несчастном случае?
– Разумеется, он был виноват, – ответила она. – Я никогда не
имела ни малейшего сомнения на этот счет.
– Однако его оправдали, – напомнил ей инспектор.
Миссис Уорвик рассмеялась.
– Благодаря той сиделке, которая ехала с ним в машине.
Благодаря сестре Уорбертон. – Она усмехнулась. – Глупая женщина, она была очень
предана Ричарду. Я подозреваю, что он щедро расплатился с ней за ее показания.
– Вам точно известно об этом? – резко спросил инспектор.
– Мне ничего не известно, – не менее резким тоном ответила
миссис Уорвик. – Я сама пришла к такому заключению.
Инспектор прошел по комнате и взял у сержанта Кэдволладера
блокнот с записями, а миссис Уорвик тем временем продолжала.
– Я говорю все это сейчас, – заявила она, – поскольку вам
ведь наверняка хочется знать правду, не так ли? Вы хотите убедиться, была ли
достаточно веская побудительная причина для убийства со стороны отца того
ребенка. Так вот, по моему мнению, она была. Только я не предполагала, что по
прошествии столь долгого времени... – Ее голос постепенно сошел на нет.
Инспектор наконец оторвался от изучения следственных
записей.
– Вы слышали что-нибудь вчера вечером? – спросил он.
– Понимаете, я немного глуховата, – быстро ответила миссис
Уорвик. – Я ни о чем не подозревала до тех пор, пока не услышала встревоженные
голоса за дверью моей спальни. Я спустилась сюда, и Жан сказал: «Ричарда убили.
Ричарда убили». Сначала я подумала... – она провела ладонью по глазам, – я
подумала, что это какая-то шутка.
– Жан – это ваш младший сын? – уточнил инспектор.
– Нет, он не мой сын, – ответила миссис Уорвик. Инспектор
мельком глянул на нее, а она пояснила: – Я развелась с мужем много лет назад.
Он снова женился. И Жан – его сын от второго брака. – Помолчав, она продолжила:
– На первый взгляд, эта история кажется запутанной, но на самом деле все
естественно. Когда его родители умерли, мальчик переехал жить к нам. Ричард и
Лора тогда только что поженились. Лора всегда была очень добра к сводному брату
Ричарда. В сущности, она стала для него старшей сестрой.
Она умолкла, и инспектор воспользовался этой возможностью,
чтобы вновь перевести разговор на Ричарда Уорвика.
– Да, я понимаю, – сказал он, – но давайте сейчас поговорим
о вашем сыне Ричарде...
– Я любила моего сына, инспектор, – сказала миссис Уорвик. –
Однако я не закрывала глаза на его недостатки, и именно они в основном привели
в итоге к несчастному случаю, который сделал его инвалидом. Он был очень гордым
человеком, а кроме того, далеко не домоседом, и, естественно, жизнь инвалида и
полукалеки слишком раздражала его. Она, прямо скажем, не улучшила его характер.
– Да, я понимаю, – заметил инспектор. – Можете ли вы
сказать, что его семейная жизнь была счастливой?
– Не имею ни малейшего понятия. – Миссис Уорвик явно не
собиралась продолжать разговор на эту тему. – Вы хотите спросить у меня еще о
чем-нибудь, инспектор? – поинтересовалась она.
– Нет, благодарю вас, миссис Уорвик, – ответил инспектор
Томас. – Но теперь мне хотелось бы поговорить с мисс Беннетт, если это
возможно.
Миссис Уорвик поднялась с дивана, и сержант Кэдволладер
поспешил открыть перед ней дверь.
– Да, конечно, – сказала она, – мисс Беннетт. Мы называем ее
Бенни. Она именно тот человек, который сможет лучше всего помочь вам. Она
весьма практичная, знающая и энергичная особа.
– Давно она живет с вами? – спросил инспектор.
– О да, очень давно. Она присматривала за Жаном, еще когда
он был ребенком, а до этого помогала мне также и с Ричардом. Ах, да что там
говорить, она заботится о всей нашей семье. Бенни очень преданный нашему дому
человек. – С благодарностью кивнув стоящему у двери сержанту, она покинула
комнату.
Глава 8
Сержант Кэдволладер закрыл дверь и, прислонившись к ней
спиной, взглянул на инспектора.
– Выходит, Ричард Уорвик был пьяницей, да? – критически
заметил он. – Вы знаете, я уже и раньше слышал, что он имел слабость к
спиртному. А еще все эти его пистолеты, винтовки и духовые ружья. Если хотите
знать мое мнение, то в голове у этого парня явно были не все дома.
