– Это долгая история, – попытался уйти от ответа авторитет.
– Сейчас ты мне все расскажешь, – прорычал Антонов вне себя от ярости. Он выскочил из машины, обежал вокруг, грубо выволок из салона вора и потащил в лесопосадки.
– Ты это, остынь! – завопил Тихий и тут же получил кулаком в лицо.
Антонов пихнул его на землю и, схватившись за сотовый, стал звонить матери. Проверил и сотовый, и домашний – везде только гудки. С ненавистью в глазах он обернулся к Тихому:
– Ты, урод! Если с ними хоть что-нибудь случится! Хоть царапина… Я тебя по стенке размажу!
– Давай договоримся, – задыхаясь, предложил Тихий.
– Заткнись, тварь! – выкрикнул Антонов, ткнув ему дулом пистолета в висок. – Говори, где они, или сдохнешь!
– Да стреляй, мать твою! – внезапно заорал в ответ Тихий. – Но тогда ты не увидишь их больше живыми.
Ситуация была патовая. В бессильной ярости Антонов ударил авторитета коленом в живот, огрел по голове пистолетом и отшвырнул к дереву. Ударил еще несколько раз, а потом приковал наручниками спиной к стволу.
– Ну, что ты мне сделаешь, сука ментовская, – в гневе прохрипел Тихий окровавленным ртом, – подумай башкой! Пожалел бы своих родственников. Только я смогу гарантировать им жизнь! Без меня ты их никогда не найдешь.
– Это тебе так кажется, – бросил Антонов и, вернувшись к машине, захватил из бардачка моток скотча, канистру с бензином и спички. По дороге он позвонил Баранову и, ничего не объясняя, попросил срочно определить местоположение сотового его матери. Она никогда не расставалась с телефоном и носила его в небольшом кармане домашней блузки или в кармане халата, ожидая, когда он ей позвонит. Боялась пропустить звонок, он ведь всегда был занят. От этих мыслей на душе стало муторно. Антонов очень надеялся, что бандиты не обнаружили телефон.
За время его отсутствия Кано яростно пытался освободиться от наручников, однако у него ничего не получалось, только руки изодрал в кровь. Лицо от напряжения сделалось пунцовым и блестело от пота. Глаза вора заметно расширились от страха, когда он увидел канистру с бензином у следователя в руках.
Без лишних слов Антонов заклеил рот Тихого скотчем, а потом дополнительно зафиксировал все его тело остатками липкой ленты. Вырваться из таких пут было практически нереально. Бандит натужно пыхтел, сопел и пучил глаза, ожидая зверской расправы.
– Ну что? Что теперь скажешь? – оскалился Антонов и стал поливать Кано горючим из канистры.
Тот замычал, глаза вылезли из орбит, казалось, еще чуть-чуть, и они лопнут. Отбросив пустую канистру, Антонов достал из кармана пленника позолоченную, инкрустированную драгоценными камнями зажигалку и высек язычок пламени, нажав на кнопку.
Глядя на огонек, Тихий стал отчаянно делать знаки следователю, что хочет поговорить.
– Появилось желание общаться, – догадался Антонов и погасил пламя. – Сейчас я сниму скотч и советую не орать.
Он рывком содрал кусок липкой ленты, закрывавшей рот Тихого. Тот с шумом выдохнул и исподлобья взглянул на следователя.
– Говори, только быстро, – велел Антонов. – Я хочу знать, где мои родные, для чего вы их похитили и где предмет, находившийся в статуэтке, который ты достал.
– Я не знаю, где их держат. Ты вырвал у меня телефон, – с ненавистью прошипел Тихий, – теперь их обменяют только на меня. Я скажу тебе, куда позвонить, и мы устроим обмен.
– Минуту, – поднял руку Антонов и достал из кармана вибрировавший сотовый. Звонок был от Баранова. – Что у тебя там? – спросил он взволнованно у оперативника.
– Телефон находится в центре дачного поселка Сосновый. Точнее сказать не могу, – ответил Баранов. – Ты не объяснишь, что происходит?
– Нет, потом, сейчас я немного занят, скоро перезвоню, – пообещал Антонов, отключил сотовый, потом повернулся к Тихому: – Моя мать и бабка находятся у тебя в загородном доме, я даже знаю точный адрес. Через час там будет спецназ. У тебя есть еще что мне сказать, или нам уже пора прощаться? Пользы от тебя никакой.
– Стой, погоди, с чего ты решил, что они у меня в доме? – запротестовал Тихий, но следователь успел заметить тень, пробежавшую по лицу бандита. Значит, попал в точку. Теперь главное – вызволить своих оттуда невредимыми.
– Твои придурки не забрали сотовый у моей матери, по нему и вычислили местонахождение. У меня большое желание прибить тебя, но если ты расскажешь, зачем велел их похитить, я не стану этого делать.
– Ладно, скажу, – сдался Тихий. Он видел, что следователь серьезен, как никогда, и действительно может сгоряча натворить глупостей. – Мы похитили твою мать до кучи. Нужна была твоя бабка, она знает, где сокровище.
– Но оно было в статуэтке, – удивленно пробормотал Антонов, ничего не понимая. – Моя бабка ничего не знает, я уверен в этом.
– В статуэтке было только дурацкое письмо, адресованное твоей бабульке, и в нем говорилось, что она знает какую-то бабу, и та ей расскажет, где находится сокровище.
– Что за бабу? – еще больше изумился Антонов. – Скажи точно, что там было написано.
– Там было написано что-то типа: «…информацию о местонахождении сокровища я доверил тому, кто никогда тебя не предаст, – это Кэт». Вся информация у нее! – визгливо выкрикнул вор. – Допустим, твоя бабка жива, нам с ней повезло, но эта Кэт, мать ее, она была старше твоей, раз ей доверили такую тайну, и наверняка уже сдохла. Я надеялся, что твоя бабка ее знала и укажет, где искать. Может, эта Кэт письмо какое оставила? Не могла же она унести все просто так с собой в могилу.
– А может, и могла, – тяжело вздохнул Антонов, думая о своем. Тихий был прав. Если бабка до сих пор не знает, значит, эта Кэт по каким-то причинам не смогла передать информацию о кладе. Затем в душе Антонова шевельнулось подозрение. Он вновь посмотрел на Тихого и зло спросил: – А ты меня тут не «причесываешь» случайно?
– Ну, раз у меня в доме будет спецназ, можешь спросить об этом у моих парней, – ухмыльнулся Тихий, – они в курсе. Теперь ты меня отпустишь, или как?
– Помнишь дело бизнесмена Семенова? – спросил помрачневший Антонов. – Твои парни украли у бизнесмена дочку и убили даже после того, как отец подписал все, что вы хотели?
– Нет никаких доказательств, что это были мои люди, – осторожно возразил Тихий, – она связалась с какой-то компанией, укололась, и все.
– Ну, мне-то ты этого можешь не рассказывать. Мы не в суде, – покачал головой Антонов, – вы и Семенова инвалидом сделали, а его жена в дурдом попала. Кстати, это ты ведь ее туда пристроил.
– Но она действительно психованная, – сердито буркнул Тихий, пряча глаза, – она прилюдно покушалась на мою жизнь.
– А ты ожидал цветов, что ли? – Антонов больше не хотел тратить времени на разговоры, вновь заклеил Тихому рот и щелкнул зажигалкой: – Это тебе за всех, кого ты убил.
