Никто не преследовал его, однако это не означало, что он напрасно осторожничал. Преследователи просто потеряли беглеца, не ожидая от старика подобной прыти. Слон и сам себе удивлялся. Одной ногой в могиле, а скачет, как в молодые годы. Потом он подумал о причине появления «фраеров» на лестнице и сипло прошипел себе под нос, пораженный внезапной догадкой: «Фима, сука, засыпал! Некому больше». Барыга явно плохо кончит в скором времени, слепому было ясно.
Подавив очередной приступ кашля, Слон стал тихо пробираться по аллее к скверу. Когда перевалило за полночь, он наконец добрался до мрачного здания управления ОГПУ, возвышавшегося черной громадой на фоне ночного неба. Только в нескольких окнах горел свет, в остальных было темно. Слон подумал, что вряд ли его в такой час пустят внутрь, и решил дождаться утра. Зашел в подъезд дома напротив, проник в подвал, устроился на мешках с углем и мгновенно заснул. Сработала привычка, приобретенная на Соловках, – спать при любой возможности.
Когда забрезжил рассвет, он проснулся и поднялся со своего каменного ложа. Все тело болело, точно его били палками. Отряхнувшись, Слон привел себя в более-менее цивилизованный вид и пошел претворять в жизнь план по освобождению товарища. Первым делом избавился от оружия, оставив только нож, спрятанный в рукаве рубахи. На входе он протянул дежурному паспорт и бумагу.
– К кому и по какому делу? – поинтересовался чекист, просматривая документы.
– К Калганову, – соврал Слон, решив, что имя начальника произведет должное впечатление на охранника.
– Сейчас я узнаю, – кивнул охранник и взялся за телефон: – Зинаида Андреевна, шеф у себя? Ясно… Да понял.
– Что, его нет? – напрягся Слон.
– Вышел, где-то здесь ходит, – пояснил чекист и указал ему на ряд стульев у стены: – Присядьте здесь и подождите.
Слон направился было через вертушку, но охранник его остановил:
– Погодите, я должен вас проверить.
Вернувшись назад, Слон поднял руки, позволив себя обыскать, а затем, забрав документы, прошел внутрь, сел, куда ему указали, и стал ждать, стреляя глазами по сторонам. Вокруг ходили хмурые люди в форме. Ему до конца не верилось, что он так легко смог проникнуть в такое место. Потом он заметил дверь в туалет. Чекист с красным лицом, державший себя надменно и важно, толкнул ее и скрылся из глаз. Видно, начальник какой, решил Слон и спросил у охранника:
– А можно, я в туалет схожу?
– Идите, – равнодушно бросил охранник, разворачивая свежий номер «Губернских новостей», – только быстро, иначе начальство мне голову снимет. Они не любят, когда чужие здесь шляются.
Он знал, что у Калганова имеются платные осведомители в преступной среде, и нисколько не удивился необычному виду гостя. Знал он также и другое – нрав у начальника очень переменчив, и лучше всегда лишний раз перестраховаться.
Слон вовсе не хотел в туалет. Он зашел туда вслед за чекистом, встал рядом с ним у соседнего писсуара, убедился, что никого рядом нет, выхватил нож и приставил лезвие к его горлу:
– Тихо, падла ментовская. Где парень и девка, которых вчера привезли?
Одновременно с этим он вытащил из кобуры обалдевшего чекиста «наган», разрядил, высыпав патроны из барабана себе в карман, защелкнул и вернул «наган» обратно в кобуру. Стрелять все равно было нельзя – на шум тут же сбежалось бы все управление с пушками.
– В-вы п-понимаете, что делаете? – заикаясь, спросил «краснолицый», обдав вора густым запахом перегара.
Слон врезал ему в солнечное сплетение, поставил на колени и снова приставил к горлу нож:
– Второй раз повторять не буду. Говори или кровью захлебнешься!
– Ты не выйдешь отсюда живым, – прохрипел «краснолицый».
– Тут один «гиппократ» дунул мне намедни, что я скоро коньки отброшу, так что не гони мне порожняк, паскуда, – процедил Слон и сильнее надавил на лезвие ножа, – базарь по делу, у тебя две секунды осталось.
– Да я правда не знаю, где они, – выпалил «краснолицый», смекнув, что дело пахнет керосином, – мне не докладывают о каждом задержанном.
Слон не стал больше давить. Мужик выглядел испуганным до смерти. В этот момент ему в голову пришла другая мысль:
– А где твой начальник Калганов? Я срисовал его морду, когда ребят арестовывали.
– Мне сказали, что он в «театр» пошел, – пролепетал «краснолицый», стараясь отстранится от лезвия.
– Че-то мне совсем темно стало! Какой, на хрен, театр, говори быстрее, – зашипел на него Слон и толкнул на стену, – я сейчас, в натуре, запсихую!
– Комната, комната в подвале. Он называет ее «театром», они там людей пытают, – выплюнул на одном дыхании «краснолицый» с выпученными глазами.
– Вставай и веди меня туда, – приказал Слон и добавил: – Только штаны запахни, а то застудишься.
«Краснолицый» с трудом смог взять себя в руки. Слону пришлось опять пригрозить ему ножом. Оказалось, чекист был снабженцем и никогда не участвовал в настоящем бою. Запугать такого ничего не стоило, тем более если человек – трус, подлец и пьяница. Однако идти с ним по коридору было страшновато. У снабженца постоянно дергалось лицо, его шатало. Он даже не мог членораздельно ответить на вопросы, которые встречавшиеся в коридоре задавали ему. И опять никто не удивился. Все решили, что тот в своем обычном состоянии, а именно – вдрабадан.
По широкой винтовой лестнице они спустились вниз в подвал. Сердце Слона с каждым шагом билось все быстрее и быстрее. Каменные стены подземелья давили сверху.
– Туда, – указал снабженец на ответвление коридора.
Слон молча повернул, поймав на себе подозрительный взгляд охранника, дежурившего у решетки перед казематами.
– Но он не откроет тебе, – предупредил снабженец, – ему стучишь, а он всегда в глазок смотрит, и охрана еще перед дверью…
– Закрой сопло, рогомет хренов, разберемся, – заверил Слон.
Они прошли арку, и снабженец удивленно констатировал:
– Охраны нет.
– Фартит, – пробормотал Слон, разглядывая массивную металлическую дверь, которую не взял бы и хороший заряд динамита.
И вдруг дверь начала открываться. Это был его шанс. Ударив снабженца прямо в сердце, чтобы не поднял шума, Слон рванулся вперед с окровавленным ножом в руке. Бугай в форме работника ОГПУ не успел сообразить, что случилось, кто перед ним. Плавным движением Слон перерезал бедренную артерию в паху, продолжая движение вверх, рассек вены и сухожилия на внутренней стороне локтевого сгиба правой руки, а в заключение полоснул по горлу. Выхватил у него из кобуры пистолет и ворвался внутрь. Калганов стоял посреди комнаты у патефона с бокалом коньяка в руке и резко развернулся, рука тут же метнулась к оружию. Но Слон оказался проворнее, кинул в него нож, и лезвие точно вошло в сердце начальника ОГПУ по самую рукоятку. В здоровом глазу Калганова отразилось недоумение. Выронив бокал, он тем не менее достал из кобуры «наган» и слабеющей рукой навел его на Слона. Только вор выстрелил первым, поняв, что без стрельбы не обойдется. Отброшенный убойной силой пуль, Калганов отступил, упал спиной на бар и выстрелил в ответ. Слон схватился за живот, снова выстрелил. Шестая пуля угодила Калганову в здоровый глаз, погасив в нем огонь безумия. Точно кукла, лишившаяся поддержки, он сполз на пол и так и остался сидеть с опущенной на грудь головой, привалившись к барной стойке.
