— Саскачеван, — пробормотал Рик, вспоминая необъятные пшеничные поля. — Это далеко от Кливленда?
— За миллион миль. Подарю тебе атлас. Слушай, они снимают по пятьдесят тысяч за игру. Это большой футбол. А тебе предлагают с самого начала восемьдесят.
— Не знаю, — протянул Рик.
— Не валяй дурака, парень. Пока ты подъедешь, я подниму ставку до сотни.
— Но нельзя же так вдруг сняться и уехать.
— Разумеется, можно. Тоже мне, нашел головоломку!
— Нет.
— Да. Это твое возвращение в спорт, и оно начинается немедленно.
— Я заключил здесь контракт, Арни.
— Послушай, парень, вспомни о своей карьере. Тебе двадцать восемь лет. Такая возможность больше не представится. Рэт хочет заполучить тебя из-за твоих бросков — ты же способен послать мяч через всю Канаду. Это прекрасно.
Рик залпом допил пиво и вытер губы.
А Арни тем временем несло:
— Собирай чемоданы, поезжай на станцию, поставь машину на стоянку, брось ключи на сиденье и скажи Парме: «Прощай!» Что они с тобой сделают? Подадут на тебя в суд?
— Это нехорошо.
— Подумай о себе, Рик.
— Только этим и занимаюсь.
— Позвоню тебе через два часа.
Рик смотрел телевизор, когда в трубке снова послышался голос Арни:
— Сумма поднялась до девяноста тысяч, но ты должен дать ответ.
— В Саскачеване снег больше не идет?
— Ни снежинки. Погода изумительная. Первая игра через шесть недель. Могучие «Мужественные всадники»
[33]
выходят на поле. В прошлом году, как ты помнишь, они боролись за Серый кубок. А в этом сезоне готовы раскатать всех своих соперников. Серьезная команда. Рэт на уши встанет, чтобы заполучить тебя.
— Позволь мне помозговать об этом до утра.
— Ты долго думаешь, парень. Дело выеденного яйца не стоит.
— И все-таки утро вечера мудренее.
Глава 20
Но заснуть, разумеется, не удалось. Рик всю ночь колобродил — смотрел телевизор, пытался читать и старался избавиться от чувства вины, которое охватывало его при мысли сбежать. Это так просто — даже не придется встречаться с Сэмом, Нино, Франко и остальными. Слинять без оглядки на рассвете. По крайней мере так он сам себя убеждал.
В восемь часов утра он приехал на вокзал, поставил «фиат» на стоянку и вошел зал. Час он ждал поезда.
Через три часа Рик прибыл во Флоренцию. Такси доставило его в отель «Савой», выходящий окнами на пьяцца делла Република. Он зарегистрировался, оставил чемоданы в номере и нашел столик в одном из расположенных на шумной площади многочисленных уличных кафе. Набрал номер Габриэллы и, услышав автоответчик на итальянском языке, решил не оставлять сообщения.
Во время обеда он позвонил снова. Габриэлла, судя по всему, узнав его голос, умеренно обрадовалась, может быть, немного удивилась. Сначала не знала, что сказать, но постепенно потеплела. Она находилась на работе, хотя не объяснила, чем занималась. Рик предложил ей выпить в «Джилли» напротив его отеля — популярном кафе и, если верить путеводителю, самом подходящем месте для вечерних встреч.
— Хорошо, — в конце концов согласилась Габриэлла, — давай в пять часов.
Рик, любуясь древними зданиями, прошелся по многолюдным улочкам вокруг площади. В соборе его чуть не растоптала толпа японских туристов. Он услышал английскую речь — группа американок, явно студенток колледжа, приехала почти без парней. Рик осмотрел магазины на Понте Веккио и сам старый мост через реку Арно. Снова услышал английскую речь, и опять это оказались студентки.
Когда позвонил Арни, он пил эспрессо в кафе на пьяцца Синьория неподалеку от Уффици,
[34]
где толпы туристов жаждали войти внутрь и увидеть величайшую в мире коллекцию живописи.
— Хорошо спал? — спросил агент.
— Как новорожденный. Не пойдет, Арни. Я не могу сбежать в середине сезона. Может быть, на будущий год.
— Будущего года не будет. Теперь или никогда.
— Будущий год всегда наступает.
— Только не для тебя. Ты что, не понимаешь: Рэт найдет другого квотербека.
— Понимаю лучше тебя. Я сделал выбор.
— Не глупи. Доверься мне.
— А как быть с верностью?
— Верностью? Опомнись! Скажи на милость, когда была верна тебе команда? Вспомни, сколько раз тебя вышибали!
— Полегче, Арни.
Молчание, а затем:
— Рик, если ты не примешь этого предложения, ищи себе другого агента.
— Я предполагал нечто в этом роде.
— Брось, парень. Послушай меня!
Рик лег подремать в номере, когда агент позвонил опять. Отказ его не смутил, и он продолжал нажимать:
— Я поднял сумму до сотни — кручусь здесь, как бешенный, а от тебя ни слуху ни духу.
— Спасибо.
— Не за что. Значит, по рукам? Полетишь за счет команды, а Рэт тебя встретит. Только поспеши: сегодня, завтра, в ближайшее время. Окажи мне любезность.
— Я подумаю…
— У тебя неделя. Рик, пожалуйста, сделай мне одолжение. Я это заслужил.
— Дай мне подумать.
Арни еще говорил, а он медленно закрыл телефон.
За несколько минут до пяти Рик нашел столик на улице напротив «Джилли», заказал кампари со льдом и сидел, стараясь не таращиться на каждую походящую мимо женщину. Он признался себе, что нервничает, и в то же время находился в приподнятом настроении. Он две недели не встречался с Габриэллой, не разговаривал с ней по телефону и не посылал электронной почты. Никаких контактов. И сегодняшнее свидание могло определить дальнейшую судьбу их отношений. Если у этих отношений вообще существовало будущее. Станет ли теплое воссоединение предвестником новых встреч или возникшая неловкость ясно покажет, что между ними нет ничего общего?
За соседний столик сели несколько студенток. Одни говорили по мобильным телефонам, другие громко трещали. Американки. По выговору с юга. Из восьми шесть блондинок. В основном в джинсах, но две — в коротких юбочках. Ноги загорелые. Ни книжек, ни тетрадок. Они сдвинули столы, расставили стулья, положили сумки, повесили куртки и в пылу обустройства неумолчно галдели.
Рик хотел было пересесть, но передумал. Девчонки были смазливые, а английская речь успокаивала. Из глубин кафе нехотя появился официант и рискнул принять у них заказ — в основном на вино. При этом по-итальянски не было сказано ни единого слова.
