— В «Клариджес»?
[18]
— Нет, разумеется, нет. Ресторан «Гордон Рэмси» на Ройял-Хоститал-роуд. На этой неделе я свободна каждый вечер до пятницы.
Ресторан «Гордон Рэмси» не просто один из самых дорогих ресторанов мира, но и попасть в него крайне сложно. Заказы начинают принимать в девять утра, на два календарных месяца вперед, и очень часто все столики бронируются уже к половине одиннадцатого. Так что мне, чтобы попасть туда на следующей неделе, предстояло задействовать профессиональные связи, да и то заранее я не мог сказать, что мои усилия увенчаются успехом.
— Я вам позвоню, — пообещал я.
— Конечно, обязательно позвоните. — У меня разыгралось воображение или она намекала, что в указанный ею ресторан попасть не удастся?
— А почему вы не в Нью-Йорке? — задал я очередной глупый вопрос.
— Из-за вашего чертова обеда! — фыркнула она. — Я не смогла приехать в аэропорт в прошлую субботу, и меня заменили.
— Ох, — вырвалось у меня.
— Действительно ох. Я не один месяц мечтала об этих гастролях в Нью-Йорке, а вы все испортили.
— Сожалею.
— Это признание вины?
Я мог представить себе, как Бернард Симс набрасывается на меня с кулаками.
— Нет, разумеется, нет.
— Мой агент говорит, что я должна затаскать вас по судам. Он говорит, что я должна истребовать с вас как минимум десять тысяч.
Я вспомнил о совете Марка и решил, что потребуется больше сотни фунтов, чтобы уладить все миром.
— Я думаю, ваш агент преувеличивает.
— Вы так думаете? — переспросила она. — Я, знаете ли, не только потеряла заработок за гастроли. Нет никакой гарантии, что меня вновь пригласят в оркестр после его возвращения. Дирижеры такие капризные. Меня только-только повысили до первого альта, и вот такой чертовский облом. — Очень уж часто она поминала черта.
— Скажите мне, — я попытался сменить тему, — в чем разница между скрипкой и альтом?
[19]
— Что? — прокричала она в трубку. — Или вы меня не слышали? Я сказала, что вы могли загубить мою чертову карьеру.
— Я уверен, что это не так, — ответил я. — Вам нужно успокоиться. У вас подскочит давление.
Последовала пауза.
— Вы меня раздражаете.
— Так всегда говорил мой брат.
— И был прав. Ну?
— Что — ну?
— Что вы собираетесь с этим делать?
— Ничего.
— Ничего? — вскричала Каролина. — В таком случае увидимся в суде.
— Хорошо, — согласился я. — Но скажите мне, в чем разница.
— Разница?
— Между скрипкой и альтом.
— Скрипка — это не альт.
— Да, но в чем разница?
— Альт горит дольше скрипки.
— Что?
— Извините, — она рассмеялась, — у музыкантов это расхожая шутка. Альтисты обычно мишень для всех оркестровых шуток. Мы к этому привыкли и не обращаем внимания. Я думаю, все остальные нам завидуют.
— Так в чем же все-таки разница?
— Это разные инструменты.
— Я знаю. Но выглядят они одинаково?
— Нет, конечно. Альт больше скрипки. Вы же не скажете, что гитара выглядит как виолончель.
— Нет, не скажу. Это глупо. Прежде всего, виолончель, когда на ней играют, ставят вертикально, а гитару держат горизонтально.
— Ха! — вырвалось у нее. — Джимми Хендрикс
[20]
большую часть времени держал гитару вертикально.
— Давайте без педантизма. — Я рассмеялся. — Вы знаете, о чем я. На альтах и скрипках играют смычком, держа инструмент под подбородком.
— Или пальцами, — уточнила она. — Pizzicato.
[21]
И инструмент не под подбородком, а упирается в плечо.
— Вы хотите сказать, что подбородок висит в воздухе?
— Бывает. — По тону я почувствовал, что она улыбается. И решил, что самое время закруглить разговор, пока она вновь не начала спрашивать, как я узнал номер ее домашнего телефона и профессию.
— Я позвоню вам насчет обеда. Скорее всего, это будет вторник. — В «Торбе» вторник всегда был самым спокойным днем, и обычно я в этот день в ресторане не появлялся. Или готовил обед где-то еще, или занимался своими делами.
— Вы действительно думаете, что сможете заказать столик?
— Естественно, смогу. Нет проблем.
Я надеялся, что слова у меня не разойдутся с делом. На кону стояли десять тысяч фунтов.
Глава 9
Нас посадили за столик на двоих у самой стены, неподалеку от двери, но на Каролину это произвело неизгладимое впечатление.
— Никогда не думала, что вам удастся заказать столик, — сказала она по прибытии. — Честно говоря, если б знала, что вам это действительно удастся, я бы такого не предложила. До сих пор не уверена, действительно ли мне хочется пообедать здесь. — И в доказательство она исподлобья оглядела зал.
Я не знал, как воспринимать этот комментарий, но она пришла, что на тот момент было для меня самым важным. Два последних дня я изо всех сил пытался вспомнить струнный квартет на том обеде. Я помнил высокий рост молодых женщин, длинные черные платья, забранные в конский хвост волосы, но, как ни старался, не мог вспомнить их лиц. Однако едва Каролина вошла в ресторан «Гордон Рэмси», я сразу понял — это она.
Заказ столика дался мне тяжело, пришлось многим напомнить об оказанных ранее услугах и еще больше наобещать. «Извините, — сказали мне по телефону, про себя посмеиваясь над моей глупостью, — столики обычно заказывают за два месяца». Им не было нужды добавлять, что заказ за два дня просто невозможен.
Однако не зря же я был известным шеф-поваром, пусть и работал в провинции. В мире высокой кухни конкуренция, возможно, такая же жесткая, как и в любом другом, шеф-повара частенько грезят о том, чтобы своими ножами перерезать горло сопернику, но глубоко в душе мы знаем, что нужны друг другу веселыми и здоровыми не только для того, чтобы поддерживать интерес общественности к происходящему на кухне или приходить в гости на телевизионное шоу.
