— Я постоянно это делаю, — ответил я. — Знаю, многие считают, что жареное вредит здоровью, но вкус-то отличный, и никакого вреда не будет, если использовать качественное масло и есть в меру. Я уж точно не пускаю в ход свиной жир, как делали раньше. — Я достал сеточку с картофельными полосками из кипящего масла. — В России бефстроганов традиционно подают с жареным картофелем, хотя многие используют на гарнир рис.
Мы сели на диван в гостиной и принялись есть с подносов, которые стояли у нас на коленях.
— Неплохо, — похвалила мои труды Каролина. — А почему это блюдо называется «бефстроганов»?
— Полагаю, в честь русского, который его изобрел.
— Еще один русский. Вот почему сегодня ты остановил свой выбор на этом блюде?
— Если только подсознательно.
— Пальчики оближешь. — Она отправила в рот очередную порцию. — А с чего такой характерный привкус? — спросила с полным ртом.
— Сметана и красный перец. — Я рассмеялся. — Это блюдо давно уже имеется в ресторанных меню, но, к сожалению, в последнее время его делают без мяса, называют «грибстроганов» и подают вегетарианцам.
— Таким, как Комаровы.
— Именно. Таким, как Комаровы.
Утро понедельника очень уж разительно отличалось от воскресного вечера.
Каролине не терпелось уехать в аэропорт и улететь в Чикаго, на встречу с оркестром. Она то и дело смотрела на часы и жаловалась, как медленно ползет время, оставшееся до приезда заказанного ею такси.
Мне, наоборот, не нравилось, что часы пролетают, как минуты. Меня мутило при мысли о грядущем расставании, но при этом я делал вид, что разделяю ее радость, вызванную отъездом.
В аэропорт мы прибыли более чем за два часа до отлета, и она без проблем прошла регистрацию.
— Мне дали место в бизнес-классе, — радостно возвестила она, прижимая к груди футляр с альтом.
— Должно быть, ты обворожила регистратора.
— Это была женщина. — И она ткнула меня локтем в ребра.
Мы сели на высокие стулья и выпили кофе. Оба чувствовали себя неловко. Мне хотелось быть с ней до самого последнего момента, ей не терпелось попасть в посадочную галерею, словно она боялась, что самолет улетит раньше. Ни один из нас не решился озвучить свои желания, хотя и Каролина, и я прекрасно понимали, что к чему.
— Хочешь еще кофе? — спросила Каролина.
— Нет, благодарю. Думаю, тебе пора идти, на случай, если очереди к сотрудникам службы безопасности окажутся слишком длинными. — Я не хотел, чтобы она уходила. Предпочел бы, чтобы она навсегда оставалась со мной.
— Посижу еще немного, — ответила она, но я понимал, что сидеть ей не хочется. Она лишь старалась доставить мне удовольствие.
— Нет, ты иди, а я успею на ближайший поезд до Лондона, а потом вернусь в Ньюмаркет.
— Наверное, ты прав. — В голосе слышалось облегчение.
Я махал ей рукой, пока она и альт не скрылись из виду. Постоял на случай, что они могут вернуться, что им может что-то понадобиться. Разумеется, они не вернулись.
«Как такое возможно? — думал я. — Она совсем близко от меня, за одной или двумя дверями, и при этом так бесконечно далеко?» Я даже затеял разговор со своей дорожной сумкой. «Как могла она уехать без меня?» — спросил я. Сумка не ответила. Я подумал о паспорте, который лежал в боковом кармане. Почему бы мне не слетать в Чикаго? Мое прибытие порадует Каролину или вызовет у нее раздражение? Что скажет Карл, если я еще неделю не появлюсь в «Торбе»?
— Давай без глупостей, — сказал я сумке, и люди, которые находились неподалеку, как-то странно на меня посмотрели.
Я успел на «Хитроу-экспресс» до Паддингтона и чувствовал себя таким одиноким. Не только потому, что мы расстались. Я даже не мог позвонить ей по телефону, во всяком случае, в ближайшие девять часов. Не мог сказать, как мне ее недостает, как ноет у меня сердце. Но с этим я ничего не мог поделать.
Добравшись до станции Кингс-Кросс, я решил, что ее самолет, наверное, взлетел. Представил себе Каролину, удобно устроившуюся в кресле салона бизнес-класса. Вот она маленькими глотками пьет шампанское, раздумывает, какой фильм посмотреть. Запрятанная в алюминиевый кокон, она уносилась от меня со скоростью шестьсот миль в час, и на душе было так муторно.
Карл встретил меня на станции Ньюмаркет в три часа дня и отвез в «Торбу». Мне не хотелось ехать домой и в одиночестве сидеть в коттедже.
— Вчера мы подали шестьдесят пять ленчей, — сообщил он.
— Хорошо. Может, все вернется в привычное русло.
— Обедающих еще маловато. Вчера пришли только двадцать человек, а этого мало, даже для воскресенья.
— Может, по воскресеньям нам следует закрывать ресторан после ленча? Как думаешь?
— Тогда у нас всех в воскресенье вечером будет выходной.
Наверное, следовало об этом подумать, потому что скользящий график сотрудников давно уже вызывал головную боль.
— А сколько пришло на ленч сегодня? — спросил я.
— Как минимум тридцать пять человек. Но в понедельник ленч подают только у нас.
Приехав в «Торбу», мы нашли на кухне Гэри и двух кухонных рабочих, занятых уборкой. Они сдвинули плиты и скребли пол под ними.
— И что все это значит? — спросил я, когда мы с Карлом расположились в моем кабинете. — Чего это Гэри вдруг стал таким трудолюбивым?
— Думаю, старается произвести хорошее впечатление. — Карл рассмеялся. — Появление Оскара слегка его напрягло.
— Оскара?
— Ты знаешь, временного повара из агентства по найму. — Я кивнул, вспомнив. — Похоже, Гэри думает, что Оскар будет претендовать на его место, и ему это не нравится.
— Но это нелепо. Оскар пробудет здесь лишь несколько дней.
— Но дело не только в кухне. Вроде бы Оскар положил глаз на Рея. — Рей и Гэри, сладкая парочка. — Гэри ревнует.
— Я в это не влезаю. При условии, что их отношения не отражаются на работе кухни.
— Ты сегодня на месте? — спросил Карл. — Я могу дать Оскару отбой, если ты приступаешь к работе.
— Нет. — Я покачал головой. — Пусть побудет немного. Я еще не пришел в норму. — Опять же, в ближайшее время намеревался чаще отсутствовать: подыскивать место для нового ресторана. А кроме того, я уже давно подумывал, что на кухне нужен еще один повар. И теперь, с появлением Оскара, мог наглядно убедиться, так ли он необходим. Жалованье сотрудников составляло немалую часть расходов, и мне определенно не хотелось кормить лишние рты.
В итоге в тот вечер я все-таки поработал на кухне, но не потому, что там требовалось мое присутствие. Иначе не мог отвлечься от мыслей о Каролине. На обед пришло более пятидесяти человек. Мы еще не вышли на прежний, до отравления, уровень, но сделали огромный шаг вперед по сравнению с предыдущей неделей.
