Ричард появился из обеденного зала с подносом, на котором стояла грязная посуда со столика, за которым сидели последние посетители. Комаров и я увидели его одновременно. И прежде чем я успел предупредить его об опасности, Комаров перевел пистолет на Ричарда и застрелил его. От грохота выстрела в маленьком помещении я аж подпрыгнул. На белой рубашке Ричарда вспыхнула алая звезда. Пуля пробила сердце, и, я уверен, он умер до того, как упал. Металлический поднос, который он держал в руках, запрыгал по полу, осколки стаканов разлетелись во все стороны.
А пистолет снова нацелился на меня, и я подумал, что все, конец. Он мог убить меня так же легко. Почему нет? Уже пытался дважды, чего отказываться от третьей попытки? Злость, которая позволила мне выжить при пожаре в моем коттедже, вспыхнула с новой силой. Я не собирался умереть без борьбы.
Комаров увидел эту злость в моих глазах, понял мои намерения.
— Даже не вздумай, — предупредил он. По-английски говорил идеально, с едва-едва заметным русским акцентом.
Я стоял как скала и смотрел на него. Широкоплечего мужчину лет пятидесяти пяти, среднего роста, с густыми, аккуратно причесанными, заметно тронутыми сединой волосами. И тут я понял, что уже видел его. Он был гостем Джорджа и Эммы в «Торбе» в первую субботу после взрыва бомбы. Я вспомнил, как Джордж торопил Эмму. «Питер и Таня ждут», — сказал он. Питер и Таня, друзья Джорджа Кейли, обернулись Питером и Татьяной Комаровыми, контрабандистами, подрывниками, убийцами.
Мне с трудом верилось, что Джордж — не тот дружелюбный, постоянный клиент, которого я вроде бы так хорошо знал. Я посмотрел на Джорджа и увидел, что мое незавидное положение нисколько его не трогает. Не шокировало его и убийство моего метрдотеля. Я продолжал смотреть на него, но он отказывался встретиться со мной взглядом. По выражению лица Джорджа чувствовалось, что он признает необходимость таких действий.
— Я собираюсь убить и тебя, — продолжил Комаров. Как будто я в этом сомневался. — Но прежде хочу получить ту вещицу, что принадлежит мне.
— И что это за вещица? — Каждое слово давалось мне с трудом. Язык, казалось, прилип к нёбу.
— Ты знаешь, что мне нужно. Ты заполучил ее в Делафилде.
«Боже, — подумал я, — ты, видать, говорил с миссис Шуман, а может, Курт и этот мордоворот с клюшкой для поло нанесли ей визит». Я тут же отогнал от себя мысли о том, что они могли сделать с этой милой, хрупкой женщиной.
— Я не знаю, о чем вы говорите. — Я чуть возвысил голос. Понимал, что Каролина по-прежнему в моем кабинете, и хотел предупредить ее об опасности, хотя она наверняка слышала выстрел и грохот разбивающихся об пол стаканов. Я прекрасно понимал, что Комаров убьет ее так же, как только что убил Ричарда. Хуже того, он мог начать мучить ее, чтобы заставить меня отдать металлический шар. Я подумал о нем. С собой у меня его не было, так что я никак не мог вернуть его Комарову. Скорее всего, он лежал на столе Тоби, где я и оставил его, чтобы брат показал этот шар ветеринару. И я не собирался подвергать опасности Тоби и его семью.
— Джордж, — Комаров не отрывал взгляда от меня, — пойди и проверь, одни ли мы.
Джордж Кейли вытащил из кармана другой пистолет и прошел в обеденный зал. По звукам я понял, что он заглянул и на кухню. Через какое-то время вернулся.
— Больше никого.
— Проверь там. — Комаров мотнул головой в сторону бара и моего кабинета. Последний находился между кухней и баром, с двумя дверьми, расположенными одна против другой, более напоминая широкий коридор, чем комнату.
Я продолжал смотреть на Комарова, но подобрался, готовый прыгнуть на него, если Джордж крикнул бы, что нашел Каролину. Но он не крикнул. Вернулся и доложил, что мы одни.
— Где твоя подруга? — спросил Комаров.
— В Лондоне.
— Где в Лондоне?
— У ее сестры. В Финчли.
Ответ, похоже, его устроил, и он махнул пистолетом в сторону обеденного зала:
— Туда.
Мне пришлось обойти тело Ричарда. Я посмотрел на его спину. Выходного отверстия не было. Пуля из тела не вышла. Меняло ли это что-то для Ричарда? Разумеется, нет. Он все равно умер.
Я шел впереди Комарова. Он собирался убить меня выстрелом в спину. Я в этом сомневался, но для него, похоже, не имело значения, как прикончить человека — выстрелом в спину, грудь или голову. Для меня, впрочем, тоже.
— Стоять! — приказал он. Я остановился. — Отодвинь стул, вон тот, с подлокотниками. — Я протянул левую руку и отодвинул от стола указанный стул. Только тут понял, что за этот стол обычно садились Кейли со своими гостями. Задался вопросом, а заметил ли это Джордж. — Сядь спиной ко мне. — Я так и сделал.
Комаров и Джордж обошли меня, чтобы мы снова оказались лицом к лицу.
Я услышал за спиной хруст осколков стекла на полу вестибюля. Подумал, что это Каролина, но Комаров смотрел поверх меня, и на его лице не отражалась тревога. Следовательно, пришел кто-то свой.
— Ты все принес? — спросил он вновь прибывшего.
— Да. — Мужской голос. Опять хруст осколков. Шаги приблизились. — Жаль, что вам пришлось застрелить Ричарда.
Голос я узнал. Многое внезапно прояснилось.
— Свяжи его, — приказал Комаров.
Мужчина обошел меня. Он нес большую темно-синюю сумку.
— Привет, Гэри, — поздоровался я.
— Привет, шеф, — ответил он.
Следов ветрянки на лице я не заметил. Да их и быть не могло. Мне расставили западню, а я в нее угодил. Гэри не заболел ветрянкой, а Оскар, разумеется, не рылся в моих бумагах и не крал деньги. Комаров хотел, чтобы я появился в «Торбе», и правильно рассчитал, что лучший способ заставить меня вернуться — обезлюдить кухню. Сначала уволить Оскара на основе ложных обвинений Гэри, потом самому Гэри сказаться больным. Гопля, и я уже бегу сломя голову. Как барашек на закланье.
— Почему? — спросил я Гэри.
— Что — почему?
— Почему ты так поступил?
— Разумеется, ради денег. — Он улыбнулся. Не понимал, в какую попал беду, какая ему грозила опасность.
— Но я хорошо тебе платил.
— Не так хорошо, как платит он. И не только деньгами.
— Не только?
— Еще и коксом.
Я и не подозревал, что он наркоман. Обычно кухня и наркотики несовместимы. Этим, вероятно, объяснялись некоторые из его внезапных перемен настроения, также и нынешнее поведение. Наркотическая зависимость очень сильна, она обычно лишает человека здравомыслия и силы воли. При определенных обстоятельствах Гэри мог сделать что угодно, лишь бы получить очередную дозу. Вот и принадлежал Джорджу душой и телом.
Гэри достал из сумки кольцо широкой липкой ленты, примотал мою левую руку к подлокотнику стула. Комаров чуть передвинулся, чтобы Гэри не оказался между мной и пистолетом, но я не сомневался, что Комаров тут же пристрелил бы Гэри, если б такое развитие событий соответствовало его планам.
