Ракитин опустил голову и уткнулся в свои бумаги, тем самым давая понять, что разговор закончен.
Референт директора центра «Вариант» поправил свои пепельные волосы и в упор посмотрел на журналиста.
– Зачем вы разыскиваете Ольгу Теодоровну?
Николай на мгновение растерялся. Действительно, зачем он искал эту женщину? Ведь его уволили из газеты совершенно по другому поводу, статья о любвеобильном профессоре здесь ни при чем…
– Она заказывала мне несколько месяцев назад одну статью… – повторил он без энтузиазма, – статью о профессоре, который развлекался с аспиранткой…
– Что значит – заказывала? – глаза референта округлились, брови его удивленно поползли вверх.
– Ну… понимаете… она заплатила мне за то, чтобы я написал эту статью и протолкнул ее в номер…
– Но ведь это же совершенно безнравственно! – проговорил референт в священном ужасе. – Разве можно торговать печатным словом? Совершенно неудивительно, что вас уволили с работы!
Николай с интересом уставился на своего собеседника. Как его зовут… какое-то простое имя, но никак не удается его вспомнить. Во дает, какой устроил цирк! Безнравственно! Какие слова знает! Тоже мне, святой угодник нашелся! И откуда ему, интересно, известно, что Николая уволили? Еще и двух часов не прошло, как Ракитин подписал приказ!
– Меня не только уволили, – Николай опустил глаза, разглядывая узор древесины на крышке стола. – Ракитин пообещал, что меня не возьмут ни в одну приличную газету.
– Я его понимаю, – референт тяжело вздохнул, – пресса – это четвертая власть. У журналиста должны быть чистые руки, холодное… ну, хотя бы чистые руки, этого уже достаточно.
«Ну, пошел мораль читать! – подумал Николай, спрятав под стол свои не слишком чистые руки. – Теперь надолго заведется!»
Он вспомнил, что референта зовут Олег Михайлович, но почему-то снова забыл это простое имя. Зато он вспомнил то, ради чего, собственно, пришел сюда, в центр «Вариант», ради чего искал женщину с редким отчеством Теодоровна и что заставит этого непроницаемого референта говорить с ним серьезно, без этих издевательских шуточек, без разговоров о нравственности и чистых руках.
– Она вчера приходила ко мне, – проговорил он вполголоса, придвинувшись поближе к своему загадочному собеседнику.
– Кто? – спросил референт, наоборот, инстинктивно отстранившись от журналиста.
– Девушка… она представилась дочерью того профессора, о котором была статья, но мне кажется, она врала. Она просто вынюхивала, выведывала, расспрашивала меня…
– О чем? – с интересом спросил референт.
Николай заметил этот интерес и обрадовался: он хоть чем-то смог зацепить этого холодного человека.
– Не о чем, а о ком. Она расспрашивала меня об Ольге Теодоровне!
– Так, – референт опустил глаза и достал из кармана тяжелую красивую ручку, – и как же она выглядела, эта девушка?
– Довольно высокая, стройная, – начал Николай, – глаза темные, стрижка короткая, отдельные пряди выкрашены в зеленый и бордовый цвета, одета в джинсы и тонкий свитер…
– Вы раньше не работали в милиции? – осведомился референт, откручивая колпачок своей ручки.
– Бог миловал, – притворно испугался Николай, – а что?
– Описание характерное, – референт усмехнулся, – хоть сейчас в протокол или в ориентировку на розыск.
– Я журналист! – высокомерно ответил Уточкин.
– Были, – вернул мяч референт и надолго замолчал.
Когда Николай уже решил, что о нем забыли, референт убрал ручку в карман и проговорил:
– Значит, она расспрашивала вас об Ольге Теодоровне?
Бывший журналист кивнул, не понимая, к чему клонит его собеседник. Неожиданно он вновь вспомнил, что непроницаемого референта зовут Олегом Михайловичем.
– Вы сможете это подтвердить? – референт уставился на Николая немигающим проницательным взглядом.
– Подтвердить? – Николай окончательно растерялся. – Зачем подтвердить? Кому?
– Тем, кто будет вас спрашивать. Допустим, сотрудникам тех самых органов, в которых вы никогда не работали, – по губам референта про-змеилась еле уловимая улыбка.
– А я должен? Должен это подтвердить?
– Мне нравится такая постановка вопроса. – Референт откинулся на спинку стула, разглядывая Николая, будто только сейчас его увидел, и снова достав из кармана свою ручку. – Да, вы должны будете это подтвердить, как всякий законопослушный гражданин. И не волнуйтесь, ваш Ракитин не всемогущ, он не сможет закрыть перед вами все дороги. А нам нужны толковые журналисты.
Когда Николай покинул кабинет референта, открылась другая, незаметная дверь, и в комнату вошла женщина.
– Вы все слышали? – осведомился референт, привычным жестом поправив пепельные волосы.
Женщина кивнула и села на стул, на котором только что сидел отставной журналист.
– Вне всякого сомнения, это ваша знакомая.
Олег Михайлович не ждал ответа, и женщина промолчала. Без всяких слов было ясно, что к журналисту приходила та самая девушка, уже дважды посещавшая «Вариант».
Выдержав небольшую паузу, референт продолжил:
– Ее активность становится по-настоящему опасной. Думается, пора принять достаточно решительные меры.
– Если позволите, – женщина инстинктивно понизила голос, – я предложила бы вот какую операцию…
Олег Михайлович умел слушать. Он искренне считал это качество самой сильной своей стороной, и вообще он был уверен, что в любой области добиваются успеха те, кто умеет молчать и слушать, а люди, предпочитающие говорить, обречены оставаться хроническими неудачниками.
И сейчас он внимательно слушал свою собеседницу. Но чем дольше он ее слушал, тем более благосклонным становилось его лицо. Когда она закончила, референт откинулся на спинку кресла и посмотрел на женщину с новым интересом.
– Неплохо, – проговорил он после минутного раздумья.
В его устах это была самая высокая похвала.
– Одна деталь неясна, – продолжил Олег Михайлович после еще одной недолгой паузы, – для осуществления этой операции нам нужно вступить в контакт с вашей знакомой, а наши орлы потеряли ее и до сих пор не могут снова найти.
– Если позволите, – снова сказала женщина и продолжила: – Судя по докладу службы внешнего наблюдения, с которым вы меня ознакомили, ее потеряли в этом месте, – она ткнула кончиком остро заточенного карандаша в крупномасштабный план города, – и после этого она не появилась ни на одной из ближайших улиц. Можно предположить, что наша знакомая скрылась в одном из домов этого квартала, – женщина нарисовала на карте аккуратный кружок.
– Вы представляете, сколько людей здесь живет! – проговорил референт, поморщившись.
