— Ты уверена?
— Где-то я ее вроде видела, — призналась Элли. — Мне
показалось, что она выглядывает из-за деревьев, однако чтобы она подошла близко
— ни разу.
Но однажды Элли вернулась из поездки домой бледная и
дрожащая. На сей раз старуха вышла из леса. Натянув поводья, Элли остановилась
и хотела поговорить с ней. Но та только трясла кулаком и что-то бормотала. В
конце концов Элли разозлилась и сказала: «Что вам здесь надо? Эта земля вам не
принадлежит. Это наша земля и наш дом. И тогда, — продолжала рассказывать Элли,
— старуха мне ответила: „Эта земля никогда не будет вашей, никогда не будет вам
принадлежать. Я уже раз предупредила тебя и сейчас предупреждаю второй раз. Ну
а третьего раза не понадобится. Смерть не заставит себя ждать, говорю тебе. Я
вижу ее. Она недалеко, она у тебя за спиной. Она приближается к тебе и скоро
тебя настигнет. У твоей лошади одна нога — белая. Разве тебе не известно, что
ездить на лошади с белой ногой — плохая примета? Я вижу смерть, я вижу, как
твой красивый новый дом превращается в руины“.
— Пора с этим кончать! — рявкнул я.
На этот раз Элли даже не пыталась перевести все в шутку. Они
обе с Гретой выглядели довольно подавленными. Я отправился в деревню и первым
делом подошел к дому миссис Ли. Некоторое время я постоял возле калитки, но,
так как в окнах не было света, отправился в полицию. С сержантом Кином я уже
был знаком. Сержант, коренастый, рассудительный мужчина, выслушав меня, сказал:
— Очень сожалею, что так получилось. Миссис Ли уже весьма
немолода и может наболтать глупостей. Но до сих пор у нас с ней не было никаких
недоразумений. Я ее вызову, поговорю, скажу, чтобы она к вам не приставала.
— Буду вам признателен, — поблагодарил я. Он помолчал, а
потом вдруг сказал:
— Не хотелось бы наводить вас на мрачные мысли, мистер
Роджерс, но не кажется ли вам, что вы кому-то здесь у нас мешаете, вы или ваша
жена?
— Нет. А почему вы спросили?
— У старой миссис Ли последнее время завелись деньги. Не
знаю откуда…
— И что вы предполагаете?
— Что кто-то ей платит. Кто-то, кому нужно выжить вас
отсюда. Причина может быть самая тривиальная. Много лет назад был такой случай.
Она взяла у кого-то в деревне деньги, чтобы выжить его соседа. Делала то же
самое: угрожала, пугала, пророчила. Деревенские жители суеверны. Вы не
представляете, в скольких деревнях еще верят в ведьм. Тогда мы строго ее
предупредили, и с тех пор, насколько мне известно, она подобными делами не
занималась, но как знать? Она любит деньги… И за деньги может пойти на многое…
— Но нас ведь здесь никто не знает, — сказал я. — У нас еще
не было времени завести врагов.
Обеспокоенный и озадаченный, я поплелся обратно домой.
Завернув за угол террасы, я услышал треньканье гитары Элли, а от дома отделился
и пошел мне навстречу высокий человек, который только что заглядывал в окно. На
мгновение мне показалось, что это наша цыганка, но потом я узнал Сэнтоникса.
— Так это вы? — удивился я. — Откуда вы свалились? Мы давно
о вас ничего не слышали.
В ответ он почему-то схватил меня за руку и спешно отвел в
сторону.
— Значит, она здесь! — трагическим голосом произнес он. —
Так я и знал! Я знал, что рано или поздно она сюда явится. Зачем вы ее
впустили? Она человек опасный. Вам следовало бы об этом знать.
— О ком вы говорите? Об Элли?
— Нет, не об Элли. О вашей помощнице. Как ее зовут? Кажется,
Грета.
Я молча смотрел на него.
— Вам известно, что собой представляет эта Грета? Она
явилась сюда и захватила власть, так? Теперь вы от нее не отделаетесь! Она
останется здесь навсегда!
— У Элли растяжение связок на ноге, — объяснил я. — Вот
Грета и приехала ухаживать за ней. Она… По-моему, она скоро уедет.
— Вы уверены? Она всегда рвалась сюда приехать. Я это
чувствовал. Я ее раскусил, когда она приезжала сюда во время строительства.
— Элли, по-моему, ее любит, — пробормотал я.
— О да, она ведь одно время жила у Элли, верно? И имеет на
нее влияние.
То же самое говорил Липпинкот. И в последнее время я сам
убедился, насколько справедливы эти слова.
— Она вам нужна здесь, Майк?
— Не могу же я выгнать ее, — разозлился я. — Она давняя
приятельница Элли. Ее лучшая подруга. Что я, черт побери, могу сделать?
— Да, — согласился Сэнтоникс, — вы и вправду ничего не
можете сделать.
И пристально на меня посмотрел. Очень странным взглядом.
Сэнтоникс вообще был человеком со странностями. Не всегда можно сообразить, что
он имеет в виду.
— Вы понимаете, Майк, что вы делаете? — спросил он. — Иногда
мне кажется, что вы не ведаете, что творите.
— Ничего подобного, — ответил я. — Я делаю то, что мне
хочется.
— В самом деле? А я вот не уверен, что вы действительно
знаете, чего хотите. И я боюсь за вас. Из-за Греты. Она сильнее вас.
— Не понимаю, что из этого следует. Не все ли равно, кто
сильнее.
— Вы так думаете? У меня же другое мнение. Она сильный
человек, из тех, кто всегда добивается своего По-моему, вы вовсе не
рассчитывали, что она будет жить вместе с вами. Так вы говорили. Однако она
здесь, и я только что наблюдал за ними. Им очень уютно вместе, болтают,
смеются. А что же вы, Майк? Кто вы здесь? Гость?
— О чем вы говорите? Рехнулись вы, что ли? Какой я гость? Я
муж Элли.
— Вы — муж Элли или Элли — ваша жена?
— Что за глупость? — спросил я. — Разве это не одно и то же?
Он вздохнул. И плечи его вдруг обвисли, словно он разом
обессилел.
— Вы меня не понимаете, — сказал Сэнтоникс. — Я не могу до
вас достучаться. Не могу заставить услышать меня. Иногда мне кажется, что вы
кое-что понимаете, а иногда — что вы ничего не понимаете, ни в себе, ни в
других.
— Послушайте, — сказал я, — до сих пор я терпеливо слушал
вас, Сэнтоникс. Вы замечательный архитектор.., но…
На его лице появилось какое-то странное выражение.
— Да, я хороший архитектор. И этот дом — мое лучшее
творение. Построив его, я был почти удовлетворен. Вы ведь хотели такой дом. И
Элли тоже — чтобы жить в нем с вами. Она получила то, что хотела, и вы тоже.
Выгоните эту женщину, Майк, пока не поздно.
— Как я могу огорчить Элли?
