— Я встретила цыганку, когда шла к вам. Она почему-то
странно на меня посмотрела.
— Она вообще-то невредная, — заметил я, — Только немного с
приветом.
— Почему ты считаешь, что она с приветом? — Мать с легкой
усмешкой посмотрела на меня. — Она что, затаила на вас обиду?
— Мы ничем ее не обидели, — сказала Элли. — Просто она
почему-то считает, будто мы выгнали ее с ее земли или что-то в этом духе.
— Наверное, хочет на этом заработать, — решила мать. —
Цыгане все такие. Шумят, твердят всем подряд, как их обидели. Но как только
сунешь им монету, сразу умолкают.
— Вы не любите цыган, — сделала вывод Элли.
— Вороватые они больно. Работать на одном месте не хотят,
вот и подбирают все, что плохо лежит.
— Мы… — начала Элли. — Мы стараемся о ней не думать.
Мать попрощалась, а потом спросила:
— А кто эта молодая женщина, что живет с вами? Элли
объяснила, что Грета до нашей женитьбы три года провела у них в доме и что,
если бы не Грета, жизнь у нее была бы ужасной.
— Грета нам очень помогает. Она замечательный человек. Я
просто не представляю, что бы делала без нее, — добавила Элли.
— Она живет с вами или приехала погостить?
Элли не хотелось отвечать на этот вопрос.
— Она… В настоящее время она живет с нами, потому что у меня
растяжение связок, и я вынуждена была пригласить кого-нибудь ухаживать за мной.
Но сейчас я уже поправилась.
— Молодоженам лучше жить одним, — назидательно произнесла
мать.
Мы стояли у ворот и смотрели, как она спускается вниз с
холма.
— Сильный у нее характер, — задумчиво сказала Элли. Я был
сердит на Элли, очень сердит за то, что она, не предупредив меня, поехала-таки
к моей матери. Но когда она повернулась и посмотрела на меня, чуть приподняв
одну бровь, с этой своей забавной полуробкой, полудовольной улыбкой маленькой
девочки, я не мог не улыбнуться.
— Ну и обманщица же ты, — сказал я.
— Обстоятельства иногда вынуждают, — парировала Элли.
— Прямо как у Шекспира, в пьесе, в которой я однажды
участвовал. Ее ставили у нас в школе. — И смущенно процитировал:
— «Отца ввела в обман, тебе солжет».
[29]
— Кого ты играл? Отелло?
— Нет, — ответил я. — Отца Дездемоны. Поэтому я и помню эти
слова.
— «Отца ввела в обман, тебе солжет», — в раздумье повторила
Элли. — Я же, насколько мне помнится, ни разу не обманула своего отца. Может,
если бы он прожил подольше, и обманула.
— Не думаю, что он отнесся бы к нашему браку более
благосклонно, чем твоя мачеха, — сказал я.
— Я тоже, — отозвалась Элли. — Он, по-моему, очень чтил
всякие условности. — Она опять улыбнулась по-детски забавной улыбкой. — И мне,
наверное, пришлось бы, как Дездемоне, обмануть отца и бежать из дома.
— Почему тебе так хотелось повидаться с моей матерью, Элли?
— полюбопытствовал я.
— Дело вовсе не в том, что мне хотелось повидаться с нею, —
ответила Элли. — Просто мне было неловко, что я не знакома с ней. Ты не очень
часто говорил о своей матери, но из того немногого, что я слышала, я поняла,
что она всегда старалась делать для тебя все, что было в ее силах. Много
работала, чтобы ты мог учиться, и помогала, чем могла. Вот я и подумала, что
если я к ней не поеду, то она сделает вывод, что я кичусь своим богатством.
— Твоей вины тут не было бы, — сказал я. — Скорее уж моя.
— Да, — согласилась Элли и добавила:
— Я ведь понимаю, почему ты не хотел, чтобы я знакомилась с
твоей матерью.
— Думаешь, у меня комплекс неполноценности из-за матери?
Ничего подобного, уверяю тебя.
— Пожалуй, — задумалась Элли, — теперь я это понимаю. Просто
ты не хотел, чтобы она при мне читала тебе нравоучения.
— Какие нравоучения? — недоумевал я.
— Теперь я вижу, — продолжала Элли, — что она из тех людей,
которые хорошо знают, чем следует заниматься другим. Она, наверное, все время
наставляла тебя, советовала, какую работу ты должен искать.
— Совершенно верно, — сказал я. — Главное, постоянную, чтобы
сидеть на одном месте.
— Ну а сейчас все это уже не имеет никакого значения, —
продолжала Элли. — Я не сомневаюсь, что она желала тебе только добра. Но к
сожалению, плохо знала тебя, Майк. Ты не способен долго сидеть на одном месте..
И размеренная жизнь тоже не по тебе. Ты любишь ездить, смотреть на то, что
делается на белом свете, и не только смотреть, но и что-то делать — жить полной
жизнью.
— Я хочу жить с тобой в этом доме, — сказал я.
— Некоторое время, вполне возможно… И мне кажется… Мне кажется,
ты всегда будешь стремиться вернуться сюда. И я тоже. Мы будем приезжать сюда
каждый год и будем здесь более счастливыми, чем в любом другом месте. Но сидеть
на одном месте ты не сможешь. Тебя потянет путешествовать, посмотреть, как
живут другие, что-то сделать… Например, если у тебя появится желание разбить
здесь сад, мы поедем смотреть сады в Италии, в Японии, в других странах…
— С тобой моя жизнь и так полна чудес, Элли, — сказал я. —
Извини, что я рассердился на тебя.
— Сердись сколько угодно, — милостиво разрешила Элли. — Я
тебя не боюсь. — И, чуть нахмурившись, добавила:
— Твоей матери Грета не понравилась.
— Грета многим не нравится, — заметил я.
— В том числе и тебе.
— Послушай, Элли, зачем ты все время напоминаешь об этом?
Ведь это не правда. Сначала я немного ревновал к ней — вот и все. А сейчас мы с
ней в очень хороших отношениях. — И добавил:
— Просто она так держится, что вызывает у людей желание
защищаться.
— Мистеру Липпинкоту она тоже не нравится, верно? Он
считает, что она имеет на меня слишком большое влияние, — сказала Элли.
— А это действительно так?
— Интересно, почему ты спрашиваешь? Да, пожалуй, это так.
Что вполне естественно. У нее довольно сильный характер, а мне хочется иметь
при себе человека, которому, я могу доверять и на которого могу положиться. И
кто в любой момент защитит меня.
