— Есть недурные вещи, — сказал он. — Две отличные картины:
Ромни
[31]
и Рейнольдс
[32]
. Вас они интересуют?
Я покачал головой. В ту пору меня привлекали только
современные художники.
— Приехало несколько перекупщиков, — продолжал Филпот. —
Двое из Лондона. Видите вон там худого человека с поджатыми губами? Это
Крессингтон. Очень известная личность. А вы один, без жены?
— Да, один, — ответил я, — ее не очень занимают распродажи.
И, кроме того, мне не хотелось, чтобы она приезжала сюда.
— Почему?
— Хочу сделать ей сюрприз, — объяснил я. — Вы обратили
внимание на номер сорок два?
Он взглянул в каталог, а потом на вещи.
— Хм. Письменный стол из папье-маше? Славная вещица.
Великолепная работа. Да еще письменный стол! Редко встречается. Бюваров вот
полно. А это старинная вещь. Никогда такой не видел.
На крышке стола была инкрустация, изображающая Виндзорский
замок
[33]
, а по бокам — букеты из роз, веточки трилистника и цветки
чертополоха.
— И в отличном состоянии, — заметил Филпот, с любопытством
посмотрев на меня. — Никогда бы не подумал, что у вас вкус к таким вещам…
— Да нет, — улыбнулся я. — На мой взгляд, эта вещь чересчур
изысканная и причудливая. Но Элли такой стиль нравится. На следующей неделе у
нее день рождения, вот я и решил сделать ей сюрприз. Потому мне и не хотелось,
чтобы она была здесь. Я уверен, что лучшего подарка для нее не сыскать. Она
будет в восторге.
Мы расселись по местам, и распродажа началась. За тот стол
запросили довольно дорого. Оба перекупщика из Лондона тоже очень им
заинтересовались, причем один из них очень умело скрывал свою
заинтересованность. Я так и не понял, как зорко следивший за ним аукционист
исхитрился заметить, как он легонько качнул каталогом — знак, что выходит из
игры. Еще я купил резной чиппендейлский
[34]
стул, который, как мне казалось,
будет неплохо смотреться у нас в холле, и парчовые занавеси в довольно
приличном состоянии.
— Вижу, аукцион вам понравился, — заметил Филпот, поднимаясь
с места, когда аукционист объявил об окончании утренней распродажи. — Во второй
половине дня тоже придете?
— Нет, — покачал я головой. — Больше меня там ничего не
интересует. Будут торговать в основном мебелью для спальни и коврами.
— Я так и думал. Что ж… — Он взглянул на часы. — Нам,
пожалуй, пора. Элли будет ждать нас у «Джорджа»?
— Да, она обещала подъехать.
— А мисс Андерсен?
— Грета уехала в Лондон, — сказал я. — На распродажу
постельного белья. По-моему, вместе с мисс Хардкасл.
— А, да, Клодия на днях что-то говорила об этом. Теперешние
цены на простыни и вообще на все остальное стали просто чудовищными. Знаете,
сколько стоит полотняная наволочка? Тридцать пять шиллингов. А когда-то мы
платили по шесть шиллингов за штуку.
— Откуда вам известны цены на предметы домашнего обихода? —
удивился я.
— Из жалоб моей жены, — улыбнулся Филпот. — Вы превосходно
выглядите, Майк. У вас такой жизнерадостный вид.
— Наверное, потому что я купил этот стол из папье-маше, —
объяснил я. — Во всяком случае, и поэтому. Сегодня я с самого утра чувствую
себя счастливым, знаете, как бывает, когда все идет как по маслу.
— Гм, — отозвался Филпот, — будьте осторожны. Говорят, такое
состояние обычно предвещает беду.
— Мало ли что говорят, — возразил я.
— Умерьте вашу радость, молодой человек, — посоветовал
Филпот, — а не то и вправду накличете беду.
— Я в эти глупости не верю, — заявил я.
— А как насчет предсказаний цыган?
— Последнее время нашей цыганки что-то не видно, — сказал я.
— С неделю уже, во всяком случае.
— Уехала куда-нибудь, — предположил Филпот. Он спросил меня,
не подвезу ли я его. Я ответил, что, конечно, подвезу.
— А то зачем попусту гонять обе машины? Когда будем
возвращаться, вы меня здесь высадите, ладно? А что, Элли тоже приедет на
машине?
— Да, на малолитражке.
— Надеюсь, у «Джорджа» нас на славу покормят, — сказал майор
Филпот. — Я голоден.
— Вы что-нибудь купили? — спросил я. — Я так увлекся, что
ничего вокруг не видел.
— Да, вы с такой страстью отдались торгам, что даже
перестали замечать, как ведут себя перекупщики. Нет, я ничего не купил.
Поторговался немного, но все оказалось куда выше той цены, которую я готов был
заплатить.
Я знал, что, хотя Филпоту принадлежало много земли в округе,
денежный его доход был невелик. С одной стороны, крупный землевладелец и в то
же время чуть ли не бедняк. Он, конечно, мог бы продать часть своих владений,
но не собирался этого делать. Он очень любил свою землю.
Когда мы подъехали к ресторану, там уже стояло много машин —
наверное, туда съехались те, кто был на аукционе. Но машины Элли среди них не
было. Мы вошли, я огляделся вокруг: Элли пока еще не явилась. Но было только
самое начало второго.
В ожидании Элли мы выпили по стаканчику у стойки. В баре
было полно народу. Я заглянул в ресторан, наш столик был пустым, а за другими
расположились в основном местные жители. Возле окна я увидел человека, лицо
которого показалось мне знакомым. Где я его встречал и когда, я вспомнить не
мог, но что встречал, не сомневался. Был он, по-моему, не из местных. Слишком
хорошо одет. Конечно, при моем образе жизни мне довелось встречаться со многими
людьми, всех не упомнишь. На аукционе его вроде бы не было… Нет ничего
противнее таких вот провалов в памяти.
Ко мне подплыла хозяйка ресторана, как всегда одетая в
черное шелковое платье, и спросила:
— Вы будете обедать, мистер Роджерс? А то тут люди ждут
места.
— Через минуту-другую приедет моя жена, — объяснил я и
вернулся к Филпоту, подумав про себя, что у Элли, наверное, спустило колесо.
