– Что ж, и правда надо взглянуть на этот номер. Может быть, первое впечатление оказалось обманчивым.
Он потянулся за бумажником, но Фридрих Карлович возмущенно замахал руками:
– Не вздумайте платить! Кофе за счет гостиницы!
– Но это, право, неловко…
– Не беспокойтесь! Все в полном порядке! Это самое малое, чем я могу отплатить за ваше внимание! – И директор под ручку повлек Леню к лестнице.
Поднявшись на второй этаж, Леня повернулся направо, к своему номеру. Он отсчитал три двери и остановился. Однако на этой двери был номер девяносто шесть, тогда как прежде, насколько помнил Леня, там был номер шестьдесят девять. Маркиз недоуменно завертел головой:
– Кажется, это не та дверь…
Однако Фридрих Карлович заговорщицки подмигнул ему и проговорил:
– Та, та, самая та! Вы взгляните на свой ключик…
Маркиз посмотрел на бомбошку с номером, прикрепленную к его ключу. И впрямь, на ней стоял номер девяносто шесть. Впрочем, если перевернуть бомбошку, получалось шестьдесят девять…
– Вы уверены, что это мой номер? – проговорил Леня с сомнением. – Мне кажется…
– Уверен, уверен! – радостно заверил его директор. – И вы сейчас в этом тоже убедитесь! Смелее же, входите!..
Леня вставил ключ в скважину, повернул его, толкнул дверь номера… и застыл на пороге в изумлении.
Вместо жалкой комнаты провинциального Дома колхозника он увидел перед собой приличный номер как минимум четырехзвездочного отеля, расположенного где-нибудь на Лазурном берегу Франции или на Женевском озере. Вместо шаткой односпальной кровати – роскошное ложе на золоченых львиных лапах, широкое, как теннисный корт, вместо пары шатких стульев – уютный кожаный диван и пара соответствующих кресел, вместо выцветшей занавески – тяжелые шелковые портьеры цвета палой листвы, вместо устарелого календаря – копия голландского натюрморта в золоченой раме. В углу неназойливо отсвечивал матовым блеском новенький шведский холодильник с полным мини-баром, рядом с ним – огромная плазменная панель. Дверь толстого матового стекла вела в соседнее помещение. Перехватив ждущий взгляд директора, Леня осторожно приоткрыл эту дверь и увидел за ней… нет, не санузел! Такой шедевр нельзя было назвать этим скучным и безрадостным словом из обихода многолюдной коммунальной квартиры! За матовым стеклом скрывалась великолепная ванная комната, сверкающая разноцветным кафелем и хромом, с просторной душевой кабиной и непременной мечтой каждого человека, большая часть жизни которого прошла в советские времена, – полукруглой розовой ванной-джакузи…
Как уже было сказано, в своем славном цирковом прошлом Леня какое-то время работал фокусником, точнее, выражаясь цирковым языком, престидижитатором. Он превращал карточные шестерки в королей и тузов, вынимал из шляпы голубей и кроликов, но превратить жалкую комнату в роскошный гостиничный номер – это был потрясающий фокус, недоступный рядовому цирковому артисту!
– Я восхищен, коллега! – проговорил Маркиз, повернувшись к Фридриху Карловичу. – Это настоящее мастерство, достойное Карло Гудини или Дэвида Коперфильда!
– Я рад, что сумел вам угодить! – проговорил директор, скромно потупившись. – А теперь, если вы всем довольны, разрешите откланяться. Не смею больше отнимать ваше время! – И он покинул номер, пятясь и низко кланяясь.
Едва дверь за директором закрылась, Марианна проговорила, не в силах скрыть изумление:
– И что это за чудеса? Что все это значит?
– Не догадываетесь, дражайшая Марианна Вальтеровна? – усмехнулся Леня. – Классику нужно читать! По-моему, ситуация хрестоматийная. Николай Васильевич Гоголь, «Ревизор»…
– То есть ты хочешь сказать, Леня, что они приняли тебя…
– Совершенно верно! Инкогнито из Петербурга! Наверняка они ждали какого-то ревизора и приняли меня за него. Тут еще очень своевременный телефонный звонок…
– Но они скоро разберутся, или приедет настоящий ревизор…
– Значит, нужно ковать железо, пока горячо, и постараться решить все ваши проблемы, пока я пользуюсь в этом городе влиянием.
– Первым делом нужно навестить Константина и постараться сделать все для его скорейшего выздоровления!
Леня снял телефонную трубку.
– Обслуживание в номерах! – раздался в трубке приятный женский голос. – Чем могу быть вам полезна?
Это прозвучало так многообещающе, что Леня задумался – какого именно рода обслуживание ему предлагают… впрочем, он тут же спохватился и проговорил строгим, официальным голосом:
– Девушка, соедините меня с Фридрихом Карловичем.
– Секундочку…
Это не было преувеличением: буквально через секунду в трубке зазвучал заискивающий голос директора:
– Слушаю вас!
– Фридрих Карлович, дорогой, мне тут нужно сделать пару поездок… осмотреться, так сказать, в вашем гостеприимном городе. Я бы, конечно, вызвал такси, но такси, которое везло меня из аэропорта, мне не очень понравилось. Салон грязноват, бензином пахнет, и водитель не очень воспитанный. Так нельзя ли…
– Все понял! Разумеется! – Директор буквально исходил восторгом. – У нас в отеле есть машина для самых дорогих гостей. Через пять минут она будет ждать вас перед входом!
– Благодарю вас, дорогой! – благосклонно проговорил Маркиз. – Я просто восхищен вашим сервисом!
– Угождать дорогим гостям – это мой долг! – воскликнул Фридрих Карлович. – Больше того – это мое самое большое удовольствие!
Леня простился с Марианной Вальтеровной и покинул гостиницу.
Перед входом его действительно ожидал черный «мерседес» с шофером. Неугомонный Фридрих Карлович тут же выскочил из служебной двери как чертик из табакерки и распахнул перед Маркизом дверцу машины.
Леня сел на заднее сиденье, как положено большому начальнику, и сухо скомандовал водителю:
– В городскую больницу!
Видимо, Фридрих Карлович успел проинформировать всю городскую элиту. Во всяком случае, когда черный «мерседес» подкатил к крыльцу больницы, на этом крыльце уже выстроился комитет по встрече в составе главного врача и нескольких его приближенных.
Шофер хотел открыть перед Леней дверцу машины, но его опередил один из врачей. Распахнув дверцу «мерседеса», он отскочил в сторону и испуганно захлопал глазами.
Леня выбрался из машины с начальственной вальяжностью, оглядел вытянувшихся в струнку медиков и проговорил:
– Ну, и как же у нас обстоит дело здравоохранения? Каковы показатели выписываемости и выздоравливаемости? Сколько свободных койко-мест?
Бледная девушка в белом халате испуганно вскрикнула и хотела упасть в обморок, но коллеги удержали ее в вертикальном положении, а один из них поднес к ее лицу ватку с нашатырным спиртом.
Главврач строго взглянул на нарушительницу порядка и, громко откашлявшись, начал:
