По всему чувствовалось, что это не пустая угроза, тем более что генеральша успела вооружиться зонтиком покойного генерала, который для подобных случаев она держала рядом с дверью. Зонтик был длинный, тяжелый, и в мощных руках генеральши он представлял собой серьезную угрозу.
Так что подозрительные гости вылетели прочь из квартиры и скатились по лестнице ниже этажом.
Только там они перевели дыхание и переглянулись.
– Ты чего это деру дал? – окрысился на напарника тощий тип.
– А ты чего – не дал? – обиделся толстяк.
– Я только за тобой… когда ты побежал, тогда и я присоединился… чтобы не разделяться, поскольку мы напарники… А ты хорош – старухи испугался!
– Это такая старуха… – выразительно протянул толстяк. – Это не простая старуха! Ее не то что мы с тобой, ее, наверное, сам Холодильник испугался бы…
– Ладно, – протянул тощий, – мы, это, никому рассказывать не будем, как с этой бабкой прокололись…
– Само собой! – поддержал его напарник.
– Тем более что наверняка не к ней в квартиру тот тип зашел. Эта бабка его дальше порога не пустила бы!
– Это точно! – согласился толстяк и опасливо покосился на квартиру генеральши.
– Так что будем считать установленным фактом: наверняка он зашел в квартиру на пятом этаже, вот в эту самую! – И тощий тип решительно шагнул к двери Катиной квартиры.
* * *
Услышав звонок, Катерина в первый момент вообразила, что приехал кто-то из больницы, чтобы сообщить ей что-то ужасное про мужа. Поэтому она застыла на месте, схватившись за сердце.
В следующий момент до нее дошло, что такое ужасное предположение маловероятно, что из больницы никто так просто не приедет, в крайнем случае ей просто позвонили бы, а перед дверью ее квартиры наверняка находится Ирина Снегирева, которая обещала приехать в целях моральной поддержки.
Катя вздохнула, потрясла головой и бросилась к двери, крича:
– Сейчас, Ирка, одну секунду! Я уже открываю!
Однако на пороге оказалась вовсе не Ирина. Там стояли двое странных мужчин, слегка напоминающих цирковую пару клоунов – толстый и тощий, большой и маленький. Только в отличие от цирковых клоунов эти двое вызывали не улыбку, а неприязнь и даже испуг.
– Здрасте, – удивленно сказала Катерина, разглядывая незнакомцев. – А вы к кому?
– К вам, – ответил тощий тип с нездоровым морщинистым лицом, попытавшись сложить это лицо в приветливую дружелюбную улыбку. Улыбка у него явно не получилась, вместо этого вышел кривой волчий оскал.
– Горгаз, – выпалил в один голос с напарником толстяк и тут же вытащил из кармана большой несвежий платок, чтобы вытереть лоснящуюся от пота шею.
– То есть горэнерго, – поправился он, стыдливо спрятав платок обратно.
– Ничего не понимаю, – проговорила Катерина, переводя взгляд с одного незнакомца на другого. – Так горгаз или горэнерго?
– А у нас такая работа, – зачастил тощий, неприятно шмыгая носом и тесня Катерину от двери. – Мы и от горгаза ходим, и от горэнерго… а иногда даже от санэпидемнадзора… К вам вчера товарищ наш не заходил – плотный такой, волосы курчавые?..
– Товарищ? – переспросила Катя. – Какой товарищ? Извините, я все-таки не понимаю…
– И не надо, – проникновенно заявил тощий, заглядывая Катерине в глаза и просачиваясь в квартиру. – Мы вам сейчас все объясним и документы покажем… только что же мы на площадке разговариваем, давайте зайдем в квартиру, посидим… может быть, вы нам чаю нальете или хотя бы водички…
– Без газа, – вставил толстяк.
– У меня нет без газа, – неуверенно произнесла Катя, понемногу отступая перед напором незнакомцев. – С газом тоже нет, а вот чаю могу вам налить…
– Очень хорошо! – пропел тощий, сверля Катю взглядом. – Чай – это гораздо лучше! Чай – это очень полезно!
Вдруг за спиной у незнакомцев прогремел решительный голос:
– Руки вверх! Милиция! Вы окружены!
Толстяк испуганно ойкнул и стрелой вылетел из квартиры. Тощий напарник припустил следом.
Катерина захлопала глазами.
Никакой милиции в квартире не было, зато появилась ее лучшая подруга Ирина Снегирева.
Ирина запирала дверь на все замки.
– Зачем ты закрываешь, – пролепетала Катя. – Там же милиция…
– Какая милиция? – с надрывом произнесла Ирина. – Это я их напугать хотела! Слава Богу, сработало! Катька, что ты вытворяешь? Зачем ты открываешь дверь кому попало? Зачем ты впустила в квартиру этих типов?
– А я думала, что это ты… – принялась оправдываться Катерина. – А оказалось, что это они… они из горгаза, то есть из горэнерго, то есть из санэпидемнадзора…
– Какой горгаз! – Ирина села на тумбочку. – Катька, когда ты наконец поумнеешь? Ведь это были самые настоящие уголовники, и еще минута – они бы тебя ограбили, а может быть, даже убили!
– Почему ты так думаешь? – заупрямилась Катерина. – Может быть, они действительно из горгаза…
– Ага! Или из дурдома! За тобой приехали! Ты видела, как они ломанулись, как только услышали про милицию? Говорят тебе – это были уголовники!
– Может быть, ты права… – пригорюнилась Катя. – Спасибо тебе… как ты вовремя появилась…
– Горбатого могила исправит… – не успокаивалась Ирина, – вечно с тобой какие-то проблемы.
Профессор Кряквин проснулся посреди ночи.
В помещении мини-госпиталя царила глубокая тишина, только где-то далеко время от времени взрыкивал одинокий холодильник.
Но у Валентина Петровича было отчетливое чувство, что проснулся он не просто так, что его разбудил какой-то звук.
Он лежал на спине, вслушиваясь в тишину, и вдруг тот звук, от которого он проснулся, повторился.
Это был стон. Едва слышный, с трудом сдерживаемый мучительный стон. Так стонет сильный, мужественный человек, который не хочет никому показывать свою слабость.
Валентин Петрович прислушался еще внимательнее.
Вот стон повторился. Теперь стало ясно, что доносится он из ближайшей комнаты, оттуда, где лежит сосед профессора.
Профессор Кряквин был человеком добрым и отзывчивым. Забыв о собственной болезни, он спустил ноги с кровати и встал.
Голова кружилась, стены слегка накренились, но в целом он чувствовал себя не в пример лучше, чем накануне. Покачиваясь и держась за стену, Валентин Петрович прошел несколько метров и заглянул в приоткрытую дверь соседней комнаты.
Сосед, крупный мужчина с широкими плечами и низким покатым лбом, полулежал на кровати, сжимая голову руками. По бледному лицу струился пот.
– Что с вами, коллега? – тихо спросил профессор. – Я вам могу чем-нибудь помочь?
