– О чем вы?
– Что вы думаете о том, что я вам показала?
– Неубедительно.
Он услышал ее вздох, глубокий и неожиданный.
– Я так на это надеялась.
– Ведь это же все не настоящее, правда? Это просто
гигантское шоу, которое поставил какой-то режиссер или, может быть, целая
группа режиссеров. Эта ужасная женщина наняла режиссера и заплатила ему, хоть
мы его и не видели. Тот, кого мы видели, – ведущий актер.
– И что вы о нем думаете?
– Он тоже не настоящий, – ответил Стэффорд Най, – он просто
актер, первоклассный актер, играющий великолепно поставленную роль.
То, что он услышал в ответ, его удивило: Рената смеялась.
Потом она поднялась на ноги, лицо ее было взволнованным, счастливым и в то же
время немного ироничным.
– Я знала, – сказала она, – я знала, что вы поймете! Я
знала, что у вас не выбить почву из-под ног. Вы ведь всегда разбирались во
всем, с чем сталкивались в жизни? Вы различали обман и видели все и всех
такими, какие они есть на самом деле. Чтобы понять, какую роль тебе
предназначили, вовсе нет нужды ехать в Стрэтфорд и смотреть пьесы Шекспира:
королям и великим нужен шут, королевский шут, который говорит королю правду,
здраво рассуждает и высмеивает то, во что верят и чем обманываются другие.
– Так вот, значит, кто я? Придворный шут?
– Разве вы сами этого не чувствуете? Это именно то, что нам
нужно. Вы говорили про игральные карты, про отлично поставленное, великолепное
шоу, и вы как нельзя более правы! Но люди доверчивы, что-то им кажется
чудесным, или дьявольским, или страшно важным. Конечно, это все не так, просто
нужно придумать, как показать людям, что все это абсолютная чушь, просто полная
ерунда! Именно этим мы с вами и займемся.
– Вы считаете, что мы сможем разоблачить это надувательство?
– Это кажется крайне маловероятным, я согласна. Но знаете,
стоит только людям увидеть, что это не настоящее, что их просто здорово надули,
и тогда…
– Вы предлагаете прочитать им лекцию о здравом смысле?
– Конечно нет, никто ведь и слушать не станет, вы согласны?
– Во всяком случае, не сейчас.
– Нет. Нам придется представить им свидетельства и факты…
– А они у нас есть?
– Есть. Это то, что я везла с собой через Франкфурт и что вы
помогли мне доставить в Англию в целости и сохранности.
– Я не понимаю…
– Потом поймете. Пока что нам нужно притворяться, что мы
жаждем, просто умираем от желания примкнуть к толпе. Мы боготворим молодежь. Мы
последователи и приверженцы Юного Зигфрида.
– Вы-то, без сомнения, с этой ролью справитесь, но в себе я
не уверен. Мне никогда не удавалось удачно изобразить поклонника чего бы то ни
было. Королевские шуты этого не умеют, они горазды развенчивать. Сейчас это
никому не придется по вкусу, не правда ли?
– Безусловно. Нет, сейчас вам нельзя показывать эту сторону
своего характера, за исключением, конечно же, тех случаев, когда речь зайдет о
ваших начальниках, политиках и дипломатах, о министерстве иностранных дел, о
государственном и общественном устройстве и прочих вещах: тут вы можете
предстать раздраженным, злобным, остроумным и немного жестоким.
– И все же мне не ясна моя роль в этом крестовом походе.
– Эта история стара как мир, она всем понятна, и ваша роль
вполне естественна: вас недооценили в прошлом, но Юный Зигфрид и все, за что он
борется, дают вам надежду на вознаграждение. Вы готовы рассказать ему о вашей
стране все, что он захочет, а он за это пообещает вам власть в этой стране,
когда наступят светлые дни.
– Это в самом деле всемирное движение?
– Конечно! Сродни урагану с женскими именами – Флора или
Крошка Энни. Они зарождаются на юге, на севере, на западе или на востоке,
появляясь ниоткуда и уничтожая все на своем пути. Именно этого и жаждут все эти
люди – в Европе, в Азии и Америке, может быть, даже в Африке, хотя энтузиазм
там не столь велик: они слишком недавно познакомились с властью, трудом и
прочими вещами. О да, это действительно всемирное движение, которым управляют
молодые и жизненная сила молодых. У них нет знаний и нет опыта, но есть мечта и
энергия, и есть финансовая поддержка, к ним текут целые реки денег. Им наскучил
материализм, поэтому они захотели какого-то другого учения и получили его, но
оно основано на ненависти и поэтому не имеет будущего. Разве вы не помните, как
в 1919 году все с восторгом утверждали, что мир спасет коммунизм, что
марксистская доктрина создаст рай на земле? Провозглашалось столько благородных
идей! Но с кем их претворять в жизнь? Да с теми же самыми людьми, которые
вокруг вас. Можно создать новый мир, по крайней мере, так думают многие, но в
этом новом мире останутся те же самые люди, и вести себя они будут точно так
же, как прежде. В этом легко убедиться, обратившись к истории.
– Кому сейчас есть дело до истории?
– Никому. Все предпочитают пребывать в ожидании неведомого
будущего. Когда-то казалось, что ответы на все вопросы даст наука, что идеи
Фрейда о неподавляемом сексе решат проблемы человеческих несчастий, не будет
больше людей с психическими отклонениями. Если бы тогда кто-нибудь возразил,
заявив, что через пятьдесят лет клиники для умалишенных будут переполнены до
отказа, никто бы ему не поверил.
Стэффорд Най перебил ее:
– Я хочу кое-что узнать.
– Что именно?
– Куда мы едем теперь?
– В Южную Америку. По пути, возможно, заедем в Пакистан или
Индию. Кроме того, нам обязательно нужно попасть в США: там происходит много
интересного, особенно в Калифорнии…
– В университетах? – Сэр Стэффорд вздохнул. – До чего
надоели эти университеты, в них повсюду одно и то же.
Несколько минут они сидели молча. Вечерело, но вершина горы
светилась мягким красным светом.
С ноткой ностальгии в голосе Стэффорд Най произнес:
– Если бы сейчас была возможность послушать музыку, знаете,
что бы я заказал?
– Еще Вагнера? Или вы с ним покончили?
– Нет, вы совершенно правы, именно Вагнера. Я бы послушал
песню Ганса Сакса, когда он сидит под кустом бузины и поет про окружающий мир:
«Безумны, безумны, все безумны».
– Да, это подходящее выражение, да и музыка хороша. Но мы-то
с вами в своем уме!
– Исключительно в своем уме, – согласился Стэффорд Най. – В
этом-то и трудность. И я хочу еще кое-что спросить.
