– А что вы думаете по поводу темы разговора? – спросил
подозрительный Джим Брюстер. – Что вы скажете?
– Я по-прежнему буду осторожным, – ответил сэр Стэффорд. –
Вы будете больше мне доверять, если я не стану выражаться необдуманно. Так что
мы прекрасно можем поговорить, выключив воду в ванной.
– Закрой воду, Джим, – приказал Клифф Бент.
Джим неожиданно улыбнулся и повиновался. Стэффорд Най
выдвинул ящик стола и достал дудочку.
– Я еще не вполне с ней освоился, – сказал он, поднес дудку
к губам и заиграл мелодию.
Вернулся хмурый Джим Брюстер:
– Это еще что? Мы что, собираемся устроить здесь идиотский
концерт?
– Заткнись, – оборвал его Клифф Бент. – Невежда, ты ничего
не понимаешь в музыке.
Стэффорд Най улыбнулся.
– Я вижу, вы разделяете мое увлечение музыкой Вагнера, –
сказал он. – В этом году я был на Фестивале молодежи и в полной мере насладился
концертами.
Он снова наиграл тот же мотив.
– Я этой мелодии не знаю, – сказал Джим Брюстер. – Это может
быть Интернационал, или «Красное знамя», или «Боже, царя храни», или
«Янки-дудл», или «Звездный флаг». Что это, черт побери?
– Это мотив из оперы, – объяснил Кетелли, – и закрой рот. Мы
знаем все, что нам нужно знать.
– Зов рожка юного героя, – пояснил Стэффорд Най. Он выбросил
вверх руку в быстром жесте, который раньше означал «Хайль Гитлер», и очень тихо
сказал: – Новый Зигфрид.
Все трое встали.
– Вы совершенно правы, – сказал Клиффорд Бент. – Я думаю,
нам всем следует вести себя очень осторожно.
Они обменялись рукопожатиями.
– Мы рады, что вы будете с нами. Один из тех, кто
понадобится этой стране в будущем, ее великом будущем, я надеюсь, –
первоклассный министр иностранных дел.
Стэффорд Най проводил их до дверей и постоял, глядя, как они
вошли в лифт.
Он странно улыбнулся, закрыл дверь, кинул взгляд на часы на
стене и устроился в удобном кресле – ждать…
Его мысли вернулись к тому дню, неделю назад, когда он и
Мэри-Энн разными рейсами вылетали из аэропорта Кеннеди. Они стояли и никак не
могли начать разговор. Первым нарушил молчание Стэффорд Най:
– Как вы думаете, мы с вами когда-нибудь встретимся?
– Почему нет, разве есть какие-то препятствия?
– Я думаю, препятствий полно.
Она посмотрела на него и тут же отвела взгляд.
– Приходится расставаться. Это часть работы.
– Работа! Для вас всегда существует только работа, да?
– Так нужно.
– Вы – профессионал, я – лишь любитель. Вы… – Он прервался.
– Кто вы? Что вы? Я ведь этого так и не знаю, не правда ли?
– Да.
Он посмотрел на нее и увидел в ее глазах грусть, почти боль.
– Значит, мне придется… не знаю… Вы считаете, я должен вам
доверять?
– Нет, вовсе нет. Это одна из тех вещей, которым научила
меня жизнь. Никому доверять нельзя. Помните это, помните всегда.
– Значит, таков ваш мир? Мир недоверия, страха, опасности?
– Я хочу остаться в живых, и я жива.
– Я знаю.
– Я хочу, чтобы и вы остались в живых.
– Я доверился вам – во Франкфурте…
– Вы рисковали.
– Рискнуть стоило. Вы знаете это не хуже меня.
– Вы имеете в виду, потому что…
– Потому что теперь вы меня знаете. Ну вот… Объявляют мой
рейс. Наша дружба, которая началась в аэропорту, суждено ли ей закончиться
здесь, в другом аэропорту? Куда вы летите? Чем будете заниматься?
– Тем, чем должна заняться. В Балтиморе, в Вашингтоне, в
Техасе. Буду делать то, что мне поручили.
– А я? Мне-то ничего не поручили. Я должен вернуться в
Лондон, и что мне там делать?
– Ждать.
– Чего ждать?
– Предложений, которые вы почти определенно получите.
– А что я должен делать дальше?
Она улыбнулась той веселой улыбкой, которую он так хорошо
знал:
– Будете играть по слуху. Вы сами догадаетесь, что следует
делать. Вам понравятся люди, которые к вам придут. Их тщательно отберут. И нам
очень важно знать, кто они такие.
– Мне пора. Прощайте, Мэри-Энн.
– Auf Wiedersehen.
[4]
В лондонской квартире зазвонил телефон. Исключительно
удачный момент, подумал Стэффорд Най. Звонок прервал его воспоминания как раз в
момент их прощания.
– Auf Wiedersehen, – пробормотал он, поднимаясь с кресла,
чтобы снять трубку. – Пусть будет так.
Он услышал голос и тотчас же узнал его по присущей ему
хрипотце.
– Стэффорд Най?
Он выдал требуемый ответ:
– Нет дыма без огня.
– Мой доктор настаивает, чтобы я бросил курить. Бедняга, –
сказал полковник Пайкавей, – лучше бы ему отказаться от этой мысли. Новости
есть?
– О да. Мне обещано тридцать сребреников.
– Проклятые свиньи!
– Да-да, не волнуйтесь.
– И что вы ответили?
– По совету моей старой тетушки я сыграл им на дудочке мотив
Зигфрида. Все прошло замечательно.
– Это просто безумие!
– Вы знаете песню «Хуанита»? Мне тоже следует ее выучить,
вдруг понадобится.
– Вы знаете, кто такая Хуанита?
– По-моему, да.
– Хм, интересно… В прошлый раз я слышал о ней в Балтиморе.
– Как там ваша греческая девушка, Дафна Теодофанос?
Интересно, где она теперь?
– Сидит где-то в аэропорту в Европе и, может быть, ждет вас.
– Большинство европейских аэропортов, кажется, закрыты,
потому что они либо взорваны, либо так или иначе повреждены. Взрывчатка,
бандиты, бурное веселье.
