Да уж, странная парочка. И как же хочется Валерику стать богатым, если он решил жениться на этой…
Впрочем, это его дело. А мое – выяснить, куда могла деваться Татьяна Окунева.
На какое-то время выйдя из роли телохранителя и оставив без присмотра дядю Васю, я двинулась через зал в направлении «сладкой парочки». Когда до них оставалось всего несколько метров, я юркнула за портьеру, чтобы подобраться еще ближе и подслушать их беседу. Однако вместо их любовного воркования услышала негромкий разговор двух мужчин.
– Это что же выходит, – раздраженно говорил один из них. – Алексей хочет переметнуться к тамбовским?
– Быть такого не может! – убежденно возражал второй. – Не посмеет! Он у нас на крючке! Только попробует дернуться – сами знаете, что будет! Ему крышка!
– Однако он пригласил на корпоратив этого типа из тамбовских… чем ты это можешь объяснить?
– Вы уверены? – сомневался номер второй.
– Да он сам сказал Космачеву, что из Тамбова! Я рядом стоял, все слышал! И потом – по нему видно, что серьезный авторитет! Морда бандитская, сразу понятно: убить человека ему – как комара прихлопнуть! Золотом увешан, как витрина ювелирки… Точно тебе говорю – Алексей заигрывает с тамбовскими!
Я порадовалась, что этот разговор не слышит дядя Вася: ему не понравились бы слова насчет бандитской морды.
Я осторожно раздвинула портьеры, чтобы взглянуть на тех двоих, чей разговор случайно подслушала, но они уже удалялись, так что я успела разглядеть только ничего не говорящие спины в дорогих пиджаках. Единственное, что мне удалось заметить, один из них был невысоким и полным, а второй, напротив, – длинным, тощим и сутулым. Этакая пародийная клоунская парочка – толстый и тонкий, прямо как в рассказе Чехова…
Впрочем, эти двое меня интересовали меньше, чем другая парочка – Валерий и Ольга.
Повертев головой, я наконец увидела их.
Они стояли около огромного зеркала и разыгрывали трогательную до отвращения сцену: Валерий кормил свою новую пассию свежей клубникой, обмакивая каждую ягодку в сливки из высокого бокала и с милой улыбкой отправляя в Ольгин рот. Ольга делала капризное пресыщенное лицо, но краем глаза поглядывала в зеркало на окружающую толпу: все ли женщины видят ее триумф. Нетрудно было догадаться, что вся сцена была разыграна на публику.
Вот к парочке подошла худощавая светловолосая женщина в черном длинном платье, она поправила Ольге прическу, улыбнулась Валерию. Я тут же идентифицировала ее как Елену, жену Алексея Ивановича Ладыгина и мать Ольги. Фигура у Елены была довольно стройной, и лицо сохранило следы прежней красоты, но, несмотря на это, выглядела она на все свои без малого пятьдесят лет. Возраст читался в страдальческом взгляде и в горькой морщинке возле рта. У нее-то что за горе? Ах да, дочка не совсем нормальная, и всю жизнь она с этим живет, боится за нее, мучается виной…
А может, знает, что у мужа сейчас большие неприятности, или он с ней груб, да мало ли что…
Я снова напомнила себе, что это не мое дело. Хотя неплохо бы потолковать с этой женщиной, возможно, она многое знает…
Ольга встретила мать кислой улыбкой, напоминающей гримасу, и брезгливо выдернула у нее свою руку.
Тут раздался звон гонга, и Елена поспешила к своему мужу, который стоял на небольшой сцене с бокалом шампанского в руке, готовясь произнести тост.
Дождавшись прихода жены, Ладыгин начал свою речь, причем, должна отметить, в ней не было ровным счетом ничего интересного. Он коротко коснулся достижений фирмы, упомянул некоторых особо отличившихся сотрудников, поблагодарил всех гостей, что пришли поздравить его фирму с круглой датой, и от себя лично добавил, что очень это ценит.
В общем, речь состояла из пустых вежливых слов. Ладыгин, конечно, держал себя в руках, но видно было, что все недавние события очень его подкосили, выглядел он не блестяще. Но я тут же вспомнила, как он велел меня обыскать и потом даже не извинился за оскорбление, и решила, что не стану ему сочувствовать.
Я выскользнула из-за портьеры и ввинтилась в толпу, чтобы приблизиться к «сладкой парочке», но снова опоздала – когда подошла к зеркалу, их и след простыл, а на том месте, где только что разыгрывалась сцена кормления, в полном одиночестве танцевала дама средних лет, кажется, бухгалтер из «Электроленда». Впрочем, я выразилась неверно: она танцевала не одна, а вдвоем с собственным отражением, не спуская с него влюбленного взгляда. В руке поблескивал бокал шампанского. Подмигнув своему отражению, она чокнулась с ним, выпила глоток шампанского и продолжила свой странный танец.
Я отвела от нее удивленный взгляд и снова оглядела зал.
Мне показалось, что в глубине помещения, возле невысокой, пустой теперь эстрады, мелькнуло лицо Ладыгина. Привстав на цыпочки, я попыталась разглядеть его, но толпа снова переместилась, и на этот раз я увидела дядю Васю. Он делал мне какие-то странные знаки – разводил руками, крутил глазами и топтался на месте.
Не иначе дядя Вася сделал какое-то важное открытие и хочет немедленно обсудить его со мной. Или намеревается поручить мне какое-то важное, не терпящее отлагательства дело. А может, снова увидел какого-нибудь знакомого бандита?
Снова углубившись в толпу, я двинулась в сторону своего руководителя и наставника, однако, когда приблизилась к эстраде, его там уже не оказалось. Нет, все-таки устроители этой вечеринки дали маху, когда решили ограничиться фуршетом. Нет чтобы поставить в зале банкетные столы, все бы сидели на месте, пили-ели, а я спокойно бы за ними наблюдала. А тут что получается? Вся толпа толкается в зале, все движутся абсолютно хаотично, подобно броуновским молекулам, найти кого-то в этом кипящем супе очень трудно, а уж незаметно понаблюдать – и вовсе невозможно.
Вот и у меня сегодня явно неудачный день. Я всюду опаздываю, всех теряю, подслушиваю совсем не то и не тех, кого собиралась. В общем, совершенно утратила профессиональную хватку! Не миновать мне выговора от дяди Васи…
Ладыгин мелькнул в дверях слева от эстрады, и я устремилась вслед за ним. В конце концов, если бы хотел, дядя Вася сам бы меня подождал. Меня искать не надо – вот она я, вся на виду, в алом платье. А сейчас у меня появилась возможность понаблюдать за Ладыгиным, потому что раз человек отходит в сторонку, значит, у него назначено свидание. Деловое, конечно, ему сейчас не до любви. Стало быть, я смогу кое-что подслушать.
Я осторожно протиснулась в дверь, за которой скрылся Ладыгин.
За этой дверью оказался широкий коридор, тускло освещенный красивыми настенными светильниками синего матового стекла. Только я собралась идти вперед, как дверь отворилась и появилась Алина. Да-да, та самая Алина, секретарша Ладыгина. Ей-то что тут надо?
Алина растерянно оглядела пустой коридор и обратилась ко мне:
– Простите, вы не видели здесь Алексея Ивановича? Мне сказали, что он меня ждет…
– Вот как? – я высокомерно подняла брови. – Вы уверены, что он ждет именно вас?
