Именно ей и позвонил Василий Макарович.
– Капитан Трубникова! – прозвучал в трубке знакомый сухой голос.
Голос этот был сухим не оттого, что у Валентины Игоревны был плохой, черствый характер. Он высох за долгие годы работы в архиве, как высыхает цветок или древесный лист между страницами книги.
– Здравствуй, Валечка! – проговорил дядя Вася льстиво.
– Это кто? – удивленно переспросила та. – Николай Николаевич? Павел Романович?
– Не узнаешь? – смутился и расстроился дядя Вася. – Это же я, Куликов Василий!
– А, Вася! – обрадовалась Валентина. – Богатым будешь!
– Это бы неплохо, – вздохнул Куликов. – Да только никак не получается… сама знаешь – трудом праведным не наживешь палат каменных!
– Ну, у тебя еще все впереди, какие твои годы… А ты что звонишь-то, Вася? – спохватилась Валентина. – Небось по делу? Я слышала, ты частное агентство открыл?
– Ну, как быстро у нас слухи распространяются! – проговорил дядя Вася. – Вообще-то есть такое дело! Бездельничать не привык, а так все же при деле, и заработок какой-никакой…
– А тебе, Вася, опытные сотрудники не нужны? Я ведь скоро тоже на пенсию выхожу, а пенсия у нас сам знаешь какая, на нее особенно не разгуляешься!
– Ты? На пенсию? – переспросил Василий Макарович. – Не может быть! Ты же еще молодая!
– Ой, Вася, не болтай! – усмехнулась Валентина. – Ты льстить никогда не умел, так что и не пытайся, поздно учиться! А вот насчет работы для меня подумай.
– Ну, это можно обсудить, – неопределенно ответил Василий Макарович. – Хорошие специалисты всегда нужны. А пока не могла бы ты мне посмотреть в своем архиве – нет ли у нас чего-нибудь на фамилию Саловушкина. Ирина Михайловна Саловушкина. Пишется не через «о», а через «а».
– А что конкретно ты хочешь найти?
– В общем, сам не знаю, – признался дядя Вася. – Может, у этой Саловушкиной в прошлом какой-то криминал был. Может, хоть привод за нарушение общественного порядка, или штраф за неправильную парковку, или за неправильный переход улицы… ну, хоть что-нибудь поищи! Ты же понимаешь…
– Ладно, Вася! – вздохнула Валентина. – Старым друзьям надо помогать. Конечно, у меня и без тебя работы хватает, но попробую поискать. Тебе к какому времени нужно?
– Ну, Валюша, сама понимаешь, чем раньше, тем лучше. Лучше всего вчера…
– Ну, ты даешь! Ну ладно, постараюсь. У нас ведь, к счастью, все архивы на компьютер переведены, так что это не так уж трудно будет и очень много времени не займет. Только ты не забудь, что обещал мне насчет работы помочь!
Для разговора дядя Вася удалился в комнату, оставив меня на кухне мыть посуду после завтрака. Но он по телефону всегда разговаривает очень громко, так что если выключить воду, да еще приоткрыть дверь на маленькую щелочку…
В общем, про эту Валечку я уже слышала – тощая такая тетка прилично за сорок, а может, и к пятидесяти… По внешнему виду – старая дева. А дядя Вася ее Валюшей называет, разговаривает ласково. Еще вздумает ее к нам на работу взять – хороший, говорит, сотрудник, не помешает, место всегда найдется… Уж не мое ли место он ей хочет предложить? А что, у меня ни опыта, ни образования специального, меня он вечно ругает, а тут – опытный сотрудник, капитан милиции, старый, проверенный товарищ! А уж она-то сумеет сделать так, что меня уволят. Это как свекровь с невесткой – две бабы на одной кухне нипочем не уживутся!
Тут телефон снова зазвонил. Ишь ты, как расстаралась, просто каштаны из огня таскает!
Услышав женский голос, Василий Макарович проговорил:
– Куликов слушает!
– Скажите, как официально, – рассмеялись в трубке. – Да это я, Валентина! Капитан Трубникова! Теперь ты меня не узнал?
– Ну, значит, оба разбогатеем, – усмехнулся дядя Вася. – Ну что, Валечка, неужели уже нашла? Есть на нее какой-то криминал?
– Нет, Вася, – ответила Валентина со вздохом. – Никакого криминала не нашла на твою покойницу.
– Это жаль, – проговорил Василий Макарович разочарованно. – Я надеялся, что будет хоть какая-то зацепка… постой, а откуда ты знаешь, что она покойница? Труп же пока не найден?
– Что значит – не найден? – удивилась Валентина. – И что значит – пока? Ты, Вася, что-то путаешь. Эта Саловушкина уже два с лишним года у меня в архиве хранится, в разделе подозрительных смертей… труп почти сразу нашли, как она утонула…
– Постой… – перебил ее дядя Вася. – Ничего не понимаю. Объясни толком. О чем ты говоришь? Какой труп? Почему два с лишним года? Она же только три дня как пропала!
– Три дня? Почему три дня? Вот, у меня здесь имеется архивная запись больше чем двухлетней давности. Саловушкина Ирина Михайловна, одна тысяча девятьсот восемьдесят второго года рождения, утонула в Финском заливе во время купания около пансионата «Сосенки», где она находилась на отдыхе…
– Чушь какая-то! – проговорил Василий Макарович. – Может, это другая Саловушкина? Однофамилица моей?
– Ну уж нет, Вася! – заверила его Валентина. – Фамилия редкая, не Иванова, не Петрова и даже не Коновалова. Соловушкиных-то немного, а тут еще через букву «а». Это вообще редкость. И имя с отчеством тоже совпадают…
– Да, и год рождения тоже…
– Ну, вот видишь! Ты мне поверь, я в статистике разбираюсь и точно тебе скажу – таких совпадений не бывает. Тут вероятность настолько ничтожная, что ею смело можно пренебречь. Точно тебе говорю – это твоя Саловушкина…
– Ну, спасибо тебе, Валентина!
– Не забудь, что ты мне насчет работы обещал!
– Валюша, ты меня знаешь – я хозяин своего слова.
– Ага, как все мужчины – захотел – дал слово, захотел – взял обратно…
– Слышала? – сказал дядя Вася, заметив, что я стою в дверях с полотенцем и чашкой в руке. – Нету такой женщины, Саловушкиной И. М., погибла она два года назад, утонула в Финском заливе.
– Да как там утонуть-то можно? – пробормотала я. – Когда километр по мелкому месту идти надо…
– Вот поэтому смерть ее попала в разряд подозрительных, – согласился со мной дядя Вася, – а мы имеем в лице нашего объекта натуральную самозванку.
– Это что – она настоящую Ирину… того, утопила? – Мне стало нехорошо.
– Да нет, либо паспорт купила, либо… в общем, надо это дело расследовать. А ты еще удивлялась, что она нашла в этом Бубликове! Вот, смотри, настоящая Саловушкина утонула пятнадцатого июня, так? А женился Бубликов на этой своей… пропавшей седьмого августа, согласно паспорту. Стало быть, она получила чужой паспорт, приехала в Питер и тут же стала окучивать первого попавшегося осла!
– Верблюда, – поправила я, – Бубликов на верблюда похож.
– Точно! – захохотал дядя Вася. – Вылитый верблюд! Так вот девице пришлось поторопиться, потому что паспорт-то у нее, считай, недействительный. Вдруг милиция случайно проверит по своим каналам и узнает, что Саловушкина – покойница? А так – она в ЗАГСе зарегистрировалась, чистый настоящий паспорт получила – и живет себе спокойненько под фамилией Ирины Бубликовой! Короче, надо на место ехать, туда, где настоящая Саловушкина утонула, может, удастся что выяснить… Да вот только морда у меня подгуляла… Нету у людей ко мне доверия… – расстроился дядя Вася.
