– Как – тридцать восьмого? – переспросил дядя Вася, пытаясь влезть головой в окошко регистратуры. – Не может быть! Там должна была проживать молодая женщина, а этой вашей Кукушонок больше семидесяти лет…
– Мужчина, уберите голову! – прикрикнула на него дама. – Хоть вы и из милиции, все равно не положено голову в окошко засовывать! И я вам говорю, как есть. Компьютер врать не будет. Раз тридцать восьмого – значит, тридцать восьмого. Вот же написано – Кукушонок Алексей Степанович, тридцать восьмого… ой!
– Вот именно – ой! – повысил голос Василий Макарович. – Что же у вас – молодые женщины проживали совместно с посторонними мужчинами пенсионного возраста?
– Извиняюсь, это я не в ту строчку посмотрела, – проговорила дама, ничуть не смутившись. – Кукушонок – он в триста девятнадцатом проживал, а в триста восемнадцатом – та Саловушкина, которая утонула, а с ней гражданка Есаулова Илона Аркадьевна одна тысяча девятьсот восьмидесятого года рождения.
– На этот раз точно? – переспросил дядя Вася. – Строчку не перепутали?
– Можете сами посмотреть, если мне не доверяете! – фыркнула дама и повернула к нему монитор.
Василий Макарович действительно прочитал на экране, что одновременно с несчастной Ириной Саловушкиной в триста восемнадцатом номере пансионата проживала Илона Аркадьевна Есаулова. Кроме этого, он нашел графу, в которой было отмечено, что гражданка Есаулова согласно регистрации проживает (или, по крайней мере, проживала на тот момент) в городе Задонске Липецкой области.
Записав все эти данные в свой растрепанный блокнот, Василий Макарович поблагодарил свою собеседницу и направился к выходу.
– А как же с директором столовой? – разочарованно проговорила ему вслед регистраторша.
– Не волнуйтесь, – ответил через плечо дядя Вася. – К вам приедут из экономического отдела… они к вам придут и скажут…
Что скажут – он не договорил, потому что вышел из здания и припустил к беседке, где я его дожидалась.
– И что мы теперь будем делать? – уныло спросила я дядю Васю по возвращении домой. – Где нам искать эту Илону Есаулову из Задонска?
– Задонск… – протянул дядя Вася с каким-то странным выражением. – Задонск…
Глаза его смотрели куда-то вдаль, и то, что он видел в этой самой дали, очевидно, очень ему нравилось, потому что губы дяди Васи сложились в мечтательную, задумчивую улыбку. Я подождала немного и решила вторгнуться в его мечты – не в том мы положении сейчас, чтобы тянуть время.
– Василий Макарович! Гражданин Куликов, очнитесь!
– Вот есть у тебя, тезка, такая манера, как у всех молодых, – недовольно заговорил дядя Вася, – все-то вам торопиться, все-то вам поспешать! И без твоих окриков все сделаю.
– Только не говорите мне, что у вас кто-то есть в Задонске!
– А что ты думаешь? – Дядя Вася встал со стула и задумчиво побрел в другую комнату. Оттуда послышался жуткий грохот, шуршание и недовольный лай Бонни, судя по всему, дядя Вася уронил на него пачку старых журналов.
Через некоторое время он появился в комнате, держа под мышкой пыльный альбом для фотографий.
– Вот смотри! – Он перелистывал плотные страницы, а мне ужасно захотелось чихнуть. – Это я в Туле, в командировке, тогда еще банду Витьки Мокрого брали, вот товарищ мой, Генка Коловоротов, сейчас уж нету его на свете…
– А Задонск-то тут при чем? – невежливо буркнула я, потому что совсем не хотела слушать дяди-Васины воспоминания.
– И верно, – спохватился он, – Тула – это гораздо позже было. А в Геленджик я ездил в одна тысяча девятьсот…
– Когда наши Деникина разбили? – ехидно спросила я.
– При чем тут Деникин? – недовольно поморщился дядя Вася. – Вовсе не Деникин, а Юденич была его фамилия, – Михаил Юденич! В Калуге он жил! Так его и прозвали – Калужский маньяк. Женщин душил, молодых, гитарной струной!
– Правда, что ли?
– Конечно! Скольких умертвил – страшное дело! Тогда в газетах про это не писали, секретность была, чтобы население в панику не впадало. А только люди все равно боялись, он несколько лет весь город терроризировал! Ну, командировали меня в составе сборной бригады, два месяца в Калуге безвыездно сидел…
– А Задонск-то тут при чем? – вклинилась я.
– А вот когда поймали его, то нас всех премировали поездкой в Геленджик! – торжественно сказал дядя Вася. – Двадцать дней там отдыхали, в море купались, загорали, экскурсии разные, все бесплатно.
– А когда это было?
– Это было давно, лет семнадцать назад… – ответил дядя Вася строчкой из старой песни, при этом глаза его снова затуманились приятными воспоминаниями.
– А Задонск-то тут при чем? – заорала я.
– Ой, ну что ты кричишь, тезка, – вздрогнул дядя Вася, – говорю же тебе русским языком, что там, в Геленджике, отдыхали мы вместе с одним капитаном из Задонска, потом даже перезванивались некоторое время. Вот, смотри!
На фотографии были трое на пляже. В одном я с большим трудом узнала дядю Васю, другой мужчина был темноволосый и жутко волосатый, а третий был плотненький такой бабец. Открытый купальник на тете врезался во все части тела. Но она этого нисколько не стеснялась, обнимала обоих своих кавалеров и улыбалась в камеру.
– Во, капитан Загоруйко! – сказал дядя Вася.
– Ничего себе, симпатичный… – из вежливости сказала я, – а эта тетка кто?
– Так это же она и есть – капитан Загоруйко Вероника Викторовна!
– Да что вы… – Я с подозрением поглядела на дядю Васю. – Это вы с ней перезванивались?
– Угу, – он отвел глаза, – на работу ей изредка звонил… И она мне…
– Дядя Вася, да вы, оказывается, ловелас! – прищурилась я.
– Да ну что ты… – Он покраснел. – Мы просто подружились там, в Геленджике. Уж столько лет прошло, я про Нику знаю только, что майором она вроде стала… ладно, попробую по старому номеру позвонить.
– Для дела ведь, не просто так, – невинно поддакнула я, отметив про себя «Нику».
Как ни странно, в Задонск дядя Вася пробился сразу.
– Это управление? – закричал он, как будто хотел поговорить не по телефону, а так. – Девушка, милая, мне бы узнать насчет сотрудника вашего… Загоруйко, майор Вероника Загоруйко… у вас раньше работала… узнать бы ее координаты, телефон… Что? Проще простого? А я Куликов, майор Куликов из Петербурга, старый ее знакомый… вы ей про калужского маньяка напомните… спасибо огромное…
Он прикрыл рукой трубку и оглянулся на меня.
– Сказала – свяжется с ней, Вероника у них все еще работает, никуда не делась.
Я отметила, как по-молодому блестят его глаза, и уверилась, что у дяди Васи с этой Загоруйкой что-то было.
– Да! – заорал дядя Вася, так что в буфете зазвенели стаканы. – Слушаю! Что-о? Полковник уже? Начальник управления? Вероника Викторовна? Ох, ну надо же… соедините?
