Как-то раз под настроение он полез к ней целоваться, но она оттолкнула его, сказав:
– Митька, ты что, с ума сошел? Мы же – старые друзья, и не нужно портить эту дружбу!
Потом, когда у них появилось общее дело, между ними сложился негласный договор – не смешивать работу с личной жизнью.
Они и не смешивали. Конечно, у Мити были какие-то девушки, но Елену это не касалось. Но как-то раз Митя познакомил ее с невысокой коротко стриженной брюнеткой.
– Познакомьтесь, это – Лена, мой компаньон, а это – Вероника…
Настроение у Елены испортилось. Она сразу поняла, что Вероника – это всерьез и надолго.
Но и Веронике не нравились чересчур тесные отношения компаньонов. Она то и дело говорила Соколовской мелкие гадости, причем так, чтобы Дмитрий этого не заметил. Когда же Елена не сдерживалась и отвечала – Вероника изображала оскорбленную невинность.
Главное же – Елена чувствовала, что мучается от ревности. Как он мог, думала она, ведь они – две половинки одного целого, ведь за время детства и юности они срослись вместе, как сиамские близнецы. Ведь у них все было общее – учеба, работа, жизнь…
Выходит, не срослись. Значит, это только ей так казалось, что Митька – это что-то навеки родное, что они никогда не смогут расстаться.
Вскоре Голубцов женился на Веронике и выглядел ужасно счастливым. Теперь он торопился домой, отмахивался от всех Елениных замечаний – потом, потом, посреди важного разговора мог ответить на звонок Вероники и заворковать: зайчик, лапочка, киса… Мало того, Вероника являлась к ним в офис, уводила Митьку то обедать, то по магазинам. Елена выразила свое недовольство, когда они с Митькой были одни, и услышала резкую отповедь – Вероника беременна, ей требуются внимание и ласка. Ты этого понять не можешь, так будь добра, не встревай в наши отношения, Вероника и так уже просто кипит, а ей нельзя волноваться.
После этого Елена осознала, что не сможет больше работать вместе со своим старым приятелем. Она скандалила с ним по самому незначительному поводу, а то и вовсе без повода и в конце концов решила уйти из совместной фирмы и создать свой собственный бизнес.
Дмитрий пытался ее отговорить, убедить, что раздел фирмы погубит их общее дело, что они потеряют с таким трудом завоеванное место на рынке, потеряют клиентов.
Елена не хотела слушать его аргументы. «Не трать время на пустые разговоры, – говорила она, – это мое решение». – «В таком важном деле решение должно быть не только твое, а наше», – горячился Дмитрий. Она хотела сказать ему, что он свои решения принимает, не посоветовавшись с ней, но поняла, что это будет глупо, и только усмехнулась.
Она ушла из фирмы, почти все оставив компаньону, и начала свое дело на пустом месте.
К этому времени умерла бабушка. Елена продала квартиру, что досталась ей в наследство, и вложила деньги в бизнес.
Снова она работала как каторжная, без выходных и праздников, но на этот раз ею двигала ревность, чувство соперничества: она хотела доказать Митьке, что и без него может поднять бизнес.
И еще через два года она почти догнала своего бывшего компаньона.
Ей оставалось совсем немного.
Обе фирмы рассчитывали получить крупный заказ от нового медицинского центра. Принадлежавшая Голубцову фирма «Тонометр» имела несколько больше шансов – у нее был опыт успешной поставки точно такого же оборудования, да и предложенные цены чуть ниже. Но в самый последний момент в офис «Тонометра» нагрянула налоговая полиция.
Проверка ничего не дала, но пока Голубцов разбирался с налоговиками, момент был упущен – Елена Соколовская перехватила у него заказ. А через месяц знакомая из налоговой под большим секретом сообщила Дмитрию, что причиной проверки был звонок от его бывшей компаньонки.
Дмитрий не очень поверил, но вскоре информация подтвердилась.
Тогда он нанес ответный удар – воспользовавшись старыми связями, добился того, что большая партия оборудования, закупленная Соколовской, была задержана на таможне.
С тех пор между «Медсервисом» и «Тонометром» началась настоящая война – с жестокими битвами и кратковременными перемириями, с дезертирами и перебежчиками. Ни одна фирма не могла победить в этой войне, но обе несли большие потери.
Обе воюющие стороны были жестоки и беспощадны, давно уже они использовали запрещенные приемы в борьбе и не гнушались ничем. Поэтому Елена сразу поняла, что за всеми последними событиями стоит он, Дмитрий Голубцов. Голубец. Голубчик.
Охранник на входе в офис компании «Томограф» взглянул удивленно. Узнал, конечно, хоть и нечастый она гость в этом здании.
– Вы…
– К Дмитрию Николаевичу Голубцову, – отчеканила она прежним железным голосом.
Парень едва заметно пожал плечами – ему-то какое дело, раз надо, значит, надо. Ох, уволят тебя завтра же с работы, ох, уволят!
Девица за стойкой в холле болтала по телефону. Распустил господин Голубцов персонал, отметила Елена с неуместным злорадством.
– Вы к кому? – вскинулась девица, заметив, что Елена с каменным лицом прошла мимо.
Вместо ответа Елена круто развернулась и уставилась на нее самым своим железным взглядом, про который подчиненные ее говорили, что она может им вместо подъемного крана поднять здоровенную плиту на уровень пятого этажа.
Девушка за стойкой смешалась от ее взгляда и пролепетала что-то, Елена предпочла не услышать. Оставалось преодолеть еще один барьер в виде секретарши. Там-то сидит не такая растелепа, как за стойкой в холле! Митькина жена никакую молодую девицу не потерпит, только ведьму старую, она, кстати, и работает лучше.
Елена сделала над собой усилие и пошла медленнее. Вон уже видна дверь приемной и табличка «Директор Голубцов Д. Н.». В это время ее обогнала давешняя девица из холла, и тотчас из приемной выплыла секретарша Голубцова, Елена помнила ее в лицо, хоть и давно они не общались, а вот, поди ж ты, долго ее держат на работе, незаменимая, значит.
– Опаздываешь, Мила, – пожурила секретарь девицу из холла.
– Зоя Васильевна, а там… – заговорила девица и оглянулась на Елену, но та за долю секунды успела свернуть в дверь с женским силуэтом.
– Потом-потом, – заторопилась Зоя, – сиди на месте и отвечай на звонки!
Елена выждала некоторое время и вышла в пустой коридор. Может, Голубцова вообще нет в офисе, раз они все так разболтались? Не может быть, не может ей так не повезти, судьба должна дать ей этот последний шанс!
Она резко потянула на себя дверь. Так и есть, эта разгильдяйка прихорашивается на рабочем месте. Небось надеется, дурочка, что шеф обратит внимание, когда выйдет из кабинета! Или кофе попросит, а она уж тут как тут – чего изволите?
О чем она думает, тут же одернула себя Елена, какая ерунда лезет в голову…
Девица подняла глаза и выронила тюбик губной помады. Он покатился под ноги Елене, которая ловким движением отправила его под шкаф для бумаг.
