Я зашла за перегородку к Авдотье Ивановне и попросила ее амбарную книгу с записями заказов. И нашла последнюю запись – буклет от фирмы «Человек года». В последней графе стояла фамилия заказчика: Маркина И. П.
Четко так написано, Кристинка зря ругалась, что почерк у Ирины Петровны плохой.
А вот теперь настало время подключать к делу дядю Васю.
– Слушай, ну где ты ходишь? – встретил меня шеф у машины. – Опять лясы точила с этой своей Кристинкой?
На одну только минутку возникла у меня мысль обидеться и ничего ему не говорить. Пускай он едет домой к Бонни, а я сама выведу на чистую воду Маркину И. П. Убийцу несчастной невезучей бухгалтерши из Феодосии.
Я точно знала, что она убийца, дело было за доказательствами.
– Хватит ворчать! – прикрикнула я. – Слушайте и не перебивайте! Жил на свете такой Сережа Маркин – хороший мальчик, умница и спортсмен, плавал лет с пяти, большие надежды подавал. Жил с мамой, она его обожала, а он ее только радовал – школу закончил на «четыре» и «пять», в университет собирался поступать…
Всю историю я оттарабанила минут за десять. Надо отдать должное дяде Васе – слушать он умел. И соображал в нужный момент не так быстро, как я, но все же неплохо.
– Тезка, надо подкрепление звать, – нахмурился он, – все же она убийца. Хотя как-то сомнительно – приличная женщина… Работник хороший… Сама же говорила, что Уколов без нее как без рук… И потом, она же Анфису эту могла и раньше увидеть…
– Видела, но не знала ни имени ее, ни фамилии! – жарко зашептала я. – Да покуда Уколов не стал за ней приударять, про нее никто и знать не знал! Сидела тихо в офисе своем как… лягушка в болоте! А потом все стали этот, с позволения сказать, роман обсуждать, она и узнала, что рядом сидит девица, из-за которой ее сын погиб! Она раньше-то ее, настоящую Анфису, и в глаза не видела… Вы как хотите, Василий Макарович, а нужно ее на бантик этот, от сумки, как на живца брать!
И я зашептала ему на ухо свой план. Который он принял скрепя сердце. Но все же принял, и я снова направилась к Кристинке, потому что ей отводилась в этом плане важная роль.
Прошел час, и Ирина Петровна явилась к ним в офис за буклетом. Нам повезло, и к тому времени Авдотья Ивановна уже ушла, торопилась к зубному врачу. Услышав скрип двери соседнего офиса, мы с Кристинкой скрылись за перегородкой, выключив предварительно все приборы, так что в комнате стояла абсолютная тишина. И вошедшая Ирина Петровна услышала такой диалог.
– Скажи, пожалуйста, а ты в каком чине? – спрашивала Кристинка.
– Пока старший лейтенант, – отвечала я, – но если это убийство расследую, обещали капитана присвоить.
– Как же ты его расследуешь? – вздыхала Кристина. – Ваши ходили там, ходили…
– Есть у меня одна мысль… – Я понизила голос, но не настолько, чтобы не услышать было от двери. – Понимаешь, пошарила я там в шкафу и нашла следы от ботинок… тридцать седьмого размера. И еще… такую штуку от сумки, украшение… Ты не знаешь, нет ли у кого-нибудь тут сиреневой сумки?
– Н-нет… – вроде бы в раздумье проговорила Кристина.
– Но взять ее оттуда из шкафа я не могу, это нужно при понятых улику извлекать, так полагается. Так что завтра утречком мы придем. И тогда эксперты точно определят, от какой сумки этот бантик…
– Интересная у тебя работа… – протянула Кристина, и мы услышали, как кто-то вышел и осторожно прикрыл за собой дверь.
– Значит, договорились, – напутствовал меня дядя Вася. – Как только я увижу, что она вошла в триста десятый офис – тут же вхожу следом…
– Нет, дядя Вася, – возразила я, – не спешите. Подождите несколько минут. Если вы войдете сразу за ней – она может сделать вид, что зашла случайно, ошиблась дверью…
– Да, и печать сорвала по ошибке!
– Ну, как-нибудь оправдается, а прямых улик против нее у нас нету. Так что вы подождите, пока она залезет в шкаф… тут я ее огорошу, и она от неожиданности расколется!..
– Как бы она тебя… не огорошила чем-нибудь тяжелым по голове! – вздохнул дядя Вася.
– Все будет нормально! – заверила я его. – На моей стороне будет внезапность!
Он покачал головой и вышел из офиса.
Замок на входной двери щелкнул. Я представила, как он приклеивает на прежнее место многострадальную бумажку с печатью и уходит на свой наблюдательный пункт.
В офисе наступила тишина.
Я нехотя пролезла в шкаф и задвинула за собой створку.
Теперь оставалось только ждать.
Время тянулось удивительно медленно.
Из коридора донеслись шаги нескольких человек, обрывки разговора, и снова все стихло.
Прошло еще сколько-то времени, и по коридору процокали каблучки какой-то задержавшейся на работе девушки.
Мне стало тоскливо и, честно говоря, страшновато. При дяде Васе я не дала воли своим страхам, но сейчас представила, что окажусь один на один с убийцей, и мурашки побежали по моей спине.
Прошло еще полчаса… или даже час – в шкафу было темно, и я не могла взглянуть на часы.
Из коридора не доносилось ни звука.
Может быть, я здесь только зря теряю время и никто сегодня не придет? Может быть, Ирина Петровна решила не рисковать ради сомнительной улики? Или я вообще ошиблась, и она ни в чем не виновата?
Да, но как же тогда фамилия? И погибший сын Сережа?
Ноги устали, и все тело затекло от неудобного положения.
Я подумала, что можно ненадолго выбраться из шкафа и размяться. Если она все же придет, я успею снова спрятаться сюда…
Я уже взялась за створку, как вдруг из коридора донеслись медленные, осторожные шаги.
Я замерла, по спине снова побежали мурашки, на лбу выступили капли холодного пота.
Значит, она все же пришла…
Шаги прошли мимо двери. Я уже перевела дыхание и хотела вытереть испарину, как вдруг шаги вернулись и затихли перед самой дверью.
Мой слух от волнения невероятно обострился. Мне показалось, что я слышу шорох отрываемой печати. Впрочем, это могло действительно показаться, но вот скрип замка я расслышала вполне отчетливо. Затем негромко скрипнула дверь, и шаги послышались уже из офиса. Теперь я уже точно поняла, что эти шаги женские.
Женщина подошла к столу Анфисы, обошла его, на секунду задержалась и вполголоса проговорила:
– Да где же он?
Раздумывала она недолго: от стола прямым ходом направилась к стенному шкафу.
Я собрала свою волю в кулак и приготовилась встретить опасность лицом к лицу.
Зеркальная дверь шкафа плавно отъехала в сторону, и я увидела перед собой озабоченное лицо Ирины Петровны.
Это был мой выход.
Я состроила зверскую рожу и шагнула ей навстречу, подняв руку с зажатым в ней кожаным бантиком:
