– А что? – оживился Ашот. – Это очень удобно… при нашей работе! – И он выразительно подмигнул Милке.
– И кому этот Брелок понадобился? – вздыхал о своем Творогов. – Главное дело, что шеф наш уже икру мечет – ему на днях перед городским начальством отчитываться, а тут – нераскрытое убийство!
– Не переживай, Никитич! – поддержал коллегу Бахчинян. – Разберемся с этим убийством!
– Ну да, как же, разберемся! Никаких следов… самый настоящий висяк!..
– А из-за чего убили-то? – поинтересовалась я, опять же из вежливости. – Не поделили что-нибудь?
– Вот ты будешь смеяться, Вася-джан, – ответил за друга Бахчинян, – только, судя по всему, убили его с целью ограбления!
– Это как?
– Да обыкновенно! Вот у тебя в карманах всегда что-нибудь есть – деньги там, мелочи разные…
– У меня не в карманах, – машинально поправила я его. – У меня в сумке! Кстати о сумке…
– Ну да, правильно – у женщины в сумке, а у мужика в карманах всегда что-нибудь найдется, а у этого мазурика мы все карманы вывернули – и ничего, кроме ботинка!
– Ботинка? – переспросила я удивленно. – Он что, в карманах обувь носил?
– Да нет, не настоящий ботинок, вот такой, – и Ашот выложил на стол маленький игрушечный ботиночек из бежевой замши, с коричневыми шнурками, завязанными на бантик. Такие ботинки девушки иногда носят привязанными к сумке или к поясу.
– Правда, ботинок!.. – проговорила я и машинально потрогала игрушку – И это все?
– В том-то и дело! – Ашот развел руками. – Этот ботинок у него в кармане завалялся, а больше – ничего! Ни денег, ни документов, ни ключей, ни бумажек каких-нибудь! Если бы мы его в лицо не знали, так и опознать бы не смогли! Так что выходит, что этого воришку убили с целью ограбления. Как это – поговорка такая есть?
– Вор у вора дубинку украл! – грустно ответил Творогов.
– Вот-вот! – обрадовался Ашот. – Вор у вора!
– Если бы все было так просто! – Творогов снова тяжело вздохнул, как вздыхает мой Бонни, когда понимает, что прогулка закончена и пора возвращаться домой. – Если бы все было так просто! В карманах-то у него чисто, как в операционной, да вот метод убийства наводит на нехорошие мысли…
– А какой такой метод? – на этот раз я действительно заинтересовалась. Все же я тоже детектив, и интерес к таким вещам у меня профессиональный…
– Шилом его закололи! – сообщил Бахчинян, невольно понизив голос. – Один удар в область сердца! Сразу насмерть…
– Профессиональная работа! – пожаловался Творогов. – Серьезный убийца действовал, а серьезный убийца никогда следов не оставляет… Только вот зачем серьезному убийце понадобилась такая мелюзга, как Брелок?
– Да ладно, Никитич, не переживай! Найдем мы этого убийцу, будь он хоть профессионал, хоть любитель!
– Да, найдем, как снег прошлогодний! – вздохнул Творогов. – Никаких улик, никаких следов, никаких зацепок, а полковник требует, чтобы быстро расследовали…
– Да, мальчики, так все же посоветуйте – что мне с сумкой делать?
– С какой сумкой? – Творогов посмотрел на меня, как верблюд, который подошел к оазису и понял, что это мираж.
– Да я же говорила – Бонни нашел чью-то сумку, скорее всего краденую…
– У нас убийство висит, а ты с какой-то сумкой… – завел Леша прежнюю песню, так что я даже слегка забеспокоилась. Уж очень он мрачен и хмур. И не ошиблась ли я, когда приняла его жалобный взгляд за выражение чувств… Может, человек просто расстроен, неприятности у него служебные…
Однако что-то давно не признавался мне Творогов в любви. Вернее, не пытался. И не значит ли это, что он завел себе какую-нибудь обоже с квартирой?
Не помню, говорила я или нет, но у Леши после развода с женой очень тяжелые жилищные условия – он вернулся к матери, а там сестра очень своевременно вышла замуж, кажется, они не ладят с зятем… В общем, я знаю только, что капитану нужна любимая женщина обязательно с жилплощадью. Неужели он действительно переметнулся от меня к какой-нибудь швабре? Это надо непременно выяснить у Милы, она определенно в курсе.
– Да ну тебя, Алексей!.. – Я сделала вид, что обиделась. – Друг называется! Я к тебе за советом, а ты…
– Ты на него не обижайся, Вася-джан! – Бахчинян накрыл мою руку своей ладонью, но перехватил суровый взгляд Милы и отстранился. – Он в отпуск хотел, а теперь шеф его не отпустит. Но он правильно говорит – сумка твоя наверняка краденая, и тебе, значит, нужно идти к Гоше Стеценко, он у нас занимается уличными кражами и прочей мелочовкой. Только я тебе точно скажу – Гоша мужик нудный, он тебя допросами замаринует: где нашла, да при каких обстоятельствах, да не взяла ли чего из этой сумки, а сумку в итоге сдаст на склад вещдоков и навсегда про нее забудет. Так что если тебе своего времени и нервов не жалко, тогда, конечно, флаг в руки и барабан на шею, а если жалко…
– Жалко! – честно призналась я.
– А если жалко, выкинь ты ее где-нибудь в безлюдном месте, желательно без свидетелей, и забудь про нее как про страшный сон! И лучше выпей с нами чашечку кофе, ты же знаешь, как Мила его варит… Мила-джан, сделай Васеньке кофе, как только ты умеешь, и мне заодно еще чашечку… – Тут Бахчинян неожиданно рявкнул: – И хватит уже про эту сумку несчастную, у нас и так сегодня день не задался! А ты со всякой ерундой пристаешь!
Мила уже несла к нашему столу поднос с двумя аппетитно дымящимися чашками, при этом она как-то подозрительно переглядывалась с Бонни.
– Смотрите у меня! – прикрикнула я на них. – Думаете, я не замечаю ваши тайные знаки?
Что ж, пожалуй, капитан Бахчинян прав, он дал мне дельный совет, пусть и в недопустимо грубой форме. Хотя я на него нисколько не сержусь, потому что мы старые знакомые, можно даже сказать друзья, и еще ребята сегодня и правда на взводе после так несвоевременно случившегося в их дежурство убийства.
Итак, сумку нужно выбросить и поскорее забыть о ней. Так я и сделаю.
– Бонни, домой! – Мы распрощались с Милой и вышли на улицу.
Отойдя пару кварталов, я сунула пакет с сумкой в первую встречную урну и потянула Бонни за собой. На секунду отвлеклась на витрину соседнего магазина – там была выставлена очень симпатичная коротенькая шубка с капюшоном, а у меня как раз нету зимнего. И тут же меня боднули в бок.
Это Бонни протягивал мне пакет, вытащенный из урны. Да еще морду такую сделал – вот, мол, вечно ты все теряешь и забываешь, глаз да глаз за тобой нужен…
Я схватила пакет и побежала к следующей урне. Но там это бессовестное чудовище уперлось всеми четырьмя лапами и не пожелало уходить без пакета.
– Бонни, – сказала я как можно строже, – немедленно прекрати хулиганить! Мне некогда, и вообще, ты должен слушаться. Оставь пакет и пойдем!
Ага, сейчас он послушается, как же…
