Внезапно вспыхнул свет.
Несколько секунд мне пришлось жмуриться, чтобы привыкнуть к нему после полной темноты, потом я огляделась.
В двух шагах от нас стояла бледная восковая старуха. Впрочем, теперь ей вроде бы некого было бояться – ее убийца Раскольников полулежал в вагонетке, простреленный двумя пулями, рядом с окровавленной, почти обезглавленной женщиной.
Неподалеку от старухи-процентщицы валялась злополучная шкатулка – та самая, из-за которой в романе Достоевского погибла старуха-процентщица, а в реальной жизни – женщина-киллер.
Я шагнула к шкатулке, откинула ее крышку.
Шкатулка была доверху наполнена аккуратно нарезанной газетной бумагой.
– Выходит, он и не собирался с ней расплачиваться! – воскликнула я.
– Выходит, – со вздохом согласился дядя Вася.
В туннеле послышались торопливые приближающиеся шаги, и в комнату вбежали, красные и запыхавшиеся, два капитана – Творогов и Бахчинян. И только я собралась броситься Леше на шею и со слезами на глазах благодарить за спасение наших с дядей Васей жизней (никогда не вредно малость преувеличить заслуги близкого мужчины), как все мои благие намерения были втоптаны в вековую грязь на полу комнаты старухи-процентщицы.
– Опять развела самодеятельность! – закричал Леша Творогов, едва увидев меня. – Ну, слава богу, хоть живая! А это что – никак еще два трупа? Ну на минуту тебя нельзя без присмотра оставить, непременно что-нибудь начудишь…
– Ты не обижайся, Вася-джан! – вполголоса проговорил Ашот Бахчинян, погладив меня по руке. – Он о тебе очень беспокоился, вот и шумит теперь… Ты же его знаешь!
– Да уж, знаю! – вздохнула я.
– Извини, что мы немножко опоздали, начальство задержало… А что тут произошло?
– Разрешите представить вам убийцу, которого вы безуспешно ищете, – проговорила я, картинным жестом указав на мертвую женщину. – Убийцу карманного вора по кличке Брелок. Кстати, она же устранила и директора зоомагазина Ангорского, и врача-стоматолога, и еще несколько человек… Между прочим, среди них еще и бизнесмен Рыбников, но его убийство расследуете не вы, там спецслужбы работают. Правда, киллерша немножко попорчена, но это уже не моя вина.
– Ничего себе! – недоверчиво проговорил Творогов. – Может, на нее вообще все нераскрытые убийства повесить? А президента Кеннеди случайно не она пришила?
– Насчет Кеннеди не могу сказать, а все перечисленные убийства – точно ее работа. Если у вас есть отпечатки пальцев – проверьте, наверняка совпадут!
– Точно, ребятки, – вступил дядя Вася, – баба эта – личность серьезная, наверняка за ней крови – море. Так что вы ориентировки посмотрите, может, чего еще за ней числится, так по пути и раскроете. Вам от начальства премия будет!
– Хорошо бы! – расцвел Бахчинян.
– Это мы непременно проверим, – заверил нас Творогов. – А ты мне, Макарыч, лучше скажи, кто ее-то замочил? Случайно не твоя работа? И вообще, что здесь случилось? Кто тот товарищ рядом с ней?
– Товарищ рядом с ней – Родион Романович Раскольников, прошу любить и жаловать! – представила я труп в черном пальто.
– Откуда ты его паспортные данные знаешь? – удивился Творогов. – Твой знакомый, что ли?
– Не то чтобы знакомый… – хихикнула я. – Классику читать надо, Лешенька! Роман «Преступление и наказание» читал?
– Я детективы не читаю! – отмахнулся он. – Ты мне лучше скажи – откуда тебе известна личность потерпевшего?
– Да это вовсе не личность! – Я ткнула пальцем в восковую щеку Раскольникова. – Леша, это же восковая фигура!
На этот раз он, кажется, смутился.
– Ну, понимаешь, работа нервная, утомительная, внимание притупляется, бывает, иногда дашь маху… А все-таки, ты нам так и не рассказала, что здесь случилось.
Дальше тянуть было невозможно, и я подробно рассказала двум капитанам о ходе нашего расследования, о том, что нам удалось выяснить в процессе, а также о том, каким трагическим получился финал.
Два капитана слушали меня затаив дыхание и еще долго потом молчали, переваривая удивительную историю. Дядя Вася держался на удивление скромно, только кивал головой, подтверждая сказанное. Наконец капитаны пришли в себя. Первым, как обычно, заговорил Творогов:
– Ну, Василиса, ну ты даешь! Всегда в такое вляпаешься… Вечно тебе больше всех надо! Ну, взять хоть эту сумку треклятую…
– Обожди, Никитич! – перебил его Бахчинян. – Воспитательной работой потом займешься, в свободное от борьбы с преступностью время. Нас сейчас другое должно беспокоить. Как нам настройщика поймать? Получается, что у нас особо опасный преступник на свободе разгуливает! Он же еще чего-нибудь набедокурит, а нам потом начальство открутит головы…
– Я вам скажу, где его можно поймать! – заявила я уверенно. – Он завтра обязательно придет на квартиру Елены Щукиной, чтобы положить на место ее паспорт, которым пользовалась киллерша! Вот там вы его и накроете!
– А ведь точно! – обрадовался Бахчинян. – Молодец, Вася-джан, здорово придумала!
Даже Творогов вынужден был согласиться с моим предложением. Правда, мы с ним совершенно по-разному видели реализацию этого плана.
– Говоришь, там какая-то тетка цветы поливает? – уточнил Творогов. – Значит, ее мы отправим домой, а сами устроим в квартире засаду и возьмем настройщика тепленьким…
– Что ты, Леша! – возразила я. – Как же вы его возьмете?
– Очень просто! Он позвонит в дверь, мы ему откроем, табельное оружие в живот, руки за голову, наручники защелкнем, отвезем в отделение и возьмем в разработку…
– Постой! Во-первых, он может не войти, если услышит в квартире мужские голоса. Там внизу домофон, он позвонит, поймет, что что-то не так, и смоется… А во-вторых, что вы ему предъявите? Человек пришел настраивать фортепьяно, против него никаких улик… Он же не знает, что мы с дядей Васей за ним наблюдали и подслушивали… Вот если поймать его с поличным!
– Это как? – мрачно осведомился Творогов.
– Допустим, вы прячетесь в квартире и ждете настройщика. Он позвонит в домофон, услышит женский голос, успокоится, поднимется в квартиру, начнет настраивать инструмент. Но ему-то надо положить на место паспорт Щукиной! А вот когда он будет его класть, тогда вы выскакиваете из засады и действуете по твоей схеме: руки за голову, табельное оружие в живот – и в разработку!
– Ты права, Вася-джан, – согласился Бахчинян. – Только как нам это организовать? Ты сказала, что он услышит женский голос. Но та женщина, которая в квартире Щукиной цветы поливает, вряд ли согласится участвовать в операции.
– И не надо! – воскликнула я. – Леша совершенно правильно говорит, Маргариту Львовну надо отправить домой, ни к чему рисковать жизнью постороннего человека… Ведь настройщик – особо опасный преступник!
