– Лежать! – строго прикрикнул на него Леша и повернулся к Бахчиняну: – Тиграныч, вызывай подкрепление, вдвоем мы его не дотащим! Он больше центнера весит!
Только тут я спохватилась и бросилась к своим спасителям:
– Мальчики, как же я рада, что вы вовремя подоспели! Если бы не вы, я просто не знаю, что бы со мной было…
Я обняла Творогова и громко чмокнула его в щеку. Потом, чтобы он не слишком загордился и не возомнил лишнего, я повторила то же самое с Бахчиняном. Ашот засиял, но тут же сделал страшные глаза и покосился на своего напарника – мол, вот кто герой…
– Да мы что… да мы ничего… – смущенно бормотал Леша, переминаясь с ноги на ногу. – Это вот Ашот… Тиграныч… я как твой звонок получил, думаю – что да как, а он сразу говорит – ехать надо, выручать Василису…
– Да! – перебил его Бахчинян. – Что-то у меня на душе неспокойно было, какой-то голос твердил внутри, что ты опять в переделку попала… ну, мы координаты твоего мобильного выяснили и прямо сюда… хорошо успели…
– Не просто хорошо – это замечательно! – воскликнула я. – Если бы не вы, ребята, этот монстр меня бы тоже убил, как Ларису!
Кажется, я это уже говорила, но есть такие слова, которые можно повторять сколько угодно.
– А вообще, что здесь произошло? – опомнился Творогов. – Кто этот медведь? И кто такая эта женщина? И за что он ее убил?
– Эта женщина – Лариса, первая жена Петра Кондратенко…
– Как – еще одна жена? – удивился Ашот. – Сколько же их всего? Ну, Карбюратор дает… то есть давал…
– Кстати, только она его настоящая жена, – продолжила я. – Поскольку развод с ней он не оформил, все остальные его браки недействительны. И она же его убила…
– Как? Почему? – в один голос воскликнули два капитана. – Откуда ты знаешь?
– Она мне сама призналась и все подробно рассказала, а причина убийства – вот в этом письме, можете приобщить его к вещественным доказательствам… – и я протянула смятый листок, который отдала мне покойная Лариса.
Санитар Бухтеев заворочался и снова попытался встать, но в это время возле пакгауза остановилось несколько милицейских машин, и комната наполнилась людьми.
Творогов и Бахчинян принялись объяснять прибывшим коллегам ситуацию.
Бухтеева вывели (с ним с трудом справились четверо милиционеров), тело Ларисы вынесли на носилках, я дождалась, пока мои спасители дали показания, и вместе с ними отправилась в город.
Всю дорогу я всячески ластилась к капитану Творогову, гладила его по головке, брала за руку и клала голову на плечо. Вы спросите, зачем я это делала? А пускай не заводит толстых подружек из аптеки! Ишь, выдумал! Да еще к Миле ее притащил!
К концу пути Леша принял мои заигрывания за чистую монету, так что у аптекарши не осталось больше шансов. Капитан Бахчинян всю дорогу пребывал в отличном настроении – еще бы, я преподнесла им такой подарочек, раскрыла два убийства. Во-первых, говорил он, теперь начальство отстанет от них по поводу Карбюратора, а за второе убийство, раскрытое по горячим следам, могут и премию выписать.
Через час мы с Любой сидели за столиком в кафе, и я рассказывала ей о своих сегодняшних приключениях.
– В общем, теперь с тебя все обвинения сняты, убийца Петра найден… точнее, найдена. Правда, живой ее взять не удалось, но она призналась мне во всем, так что Кудеярова угомонится и оставит тебя в покое. К тому же письмо, которое отдала мне Лариса, доказывает эту версию… Кстати, если ждешь от Кудеяровой извинений, то напрасно, она такими пустяками не занимается. Ну, подумаешь, безвинного едва не посадила, так ведь не успела! А что напугала до полусмерти, то это не считается…
– Просто не знаю, как тебя благодарить! – Люба порывисто схватила меня за руки, глаза ее сияли.
– Да ладно… что ты… – Я смущенно потупилась. – Не стоит благодарности… это моя работа…
На самом деле я чувствовала себя на седьмом небе от гордости: мне удалось распутать это дело своими собственными силами, без помощи и руководства дяди Васи! Так что еще неизвестно, кто из нас двоих лучший детектив! Кстати, где же он все-таки пропадает последнее время? Чем таким занят?
– Да, твоя работа… – спохватилась Люба. – Я ведь должна тебе заплатить за работу… сейчас у меня нет денег, но ты не беспокойся, я разберусь с делами и заплачу… Понимаешь, теперь начнется катавасия с наследством. Ну, Петька, паразит, что устроил! Оказывается, все три последних брака его недействительны! Хорошо, что квартира лично моя, хоть тут проблем не будет…
– Не переживай, подруга! – Я легкомысленно махнула рукой. – Когда сможешь, тогда и заплатишь, а пока возьми мне кусок миндального торта и себе что-нибудь, я считаю, что мы с тобой вполне заслужили маленький праздник!
Вообще-то сладкого я стараюсь есть поменьше, не для здоровья, а чтобы сохранить фигуру. Но после стресса, перенесенного в больнице и особенно в пакгаузе, мне требовалась порция положительных эмоций. На худой конец – хороший кусок торта…
Конечно, я понимаю, что снимать стресс сладким – это порочный метод, который рано или поздно приведет к тому, что нельзя будет без содрогания смотреть на себя в зеркало.
Чтобы увериться в этом, достаточно было оглядеть посетителей кафе.
В основном это были девушки и женщины в возрасте от восемнадцати до шестидесяти лет. Причем если восемнадцатилетние выглядели еще вполне стройными, то уже годам к тридцати любовь к сладкому явственно проступала лишними килограммами на боках и других частях тела.
Вот француженки – совсем другое дело. В юности они совершенно ничего собой не представляют, настоящие гадкие утята, к тридцати начинают хорошеть, а к сорока годам они просто красавицы. А все потому, что сохраняют хорошую фигуру и с годами наполняют изящную форму богатым внутренним содержанием…
Но это я так, к слову.
В действительности, за столиками кафе попадались всякие женщины – помоложе и постарше, покрасивее и поневзрачнее, похудее и потолще, хотя полненькие преобладали. Но куда приятнее выглядит женщина немного полноватая, но с приятной улыбкой, с хорошим цветом лица и гладкой кожей, чем угловатая засушенная особа с неухоженными волосами и потухшим взглядом.
Одна такая сидела за соседним столиком. Правда, сидела она к нам спиной, так что ее лица я не видела, но слишком широкие и угловатые плечи, короткие волосы неопределенного цвета и сутулая спина говорили сами за себя. Наверняка у нее маленькие бесцветные глаза и узкие, неприязненно сжатые губы. Такой женщине хорошо работать налоговым инспектором или дознавателем из отдела по борьбе с экономическими преступлениями – при одном ее появлении виновные должны бледнеть, дрожать и каяться во всех своих грехах.
На столе перед мымрой стояла чашка черного кофе (наверняка без сахара), на полу возле стула – полиэтиленовый пакет с логотипом крупного магазина.
Люба помахала рукой официантке, та приблизилась, и мы заказали себе по пирожному и еще по сто грамм мороженого. Гулять так гулять. Худеть начнем с понедельника.
