Достигнув пролива Килл-ван-Кулл, называвшегося болотными жителями Силтин-Аландримором, он обернулся назад. Вид города, увиденного с этой перспективы, был настолько знакомым, что поверг его в шок.
Он уже собирался продолжить путешествие по Килл-ван-Куллу и исследовать его заливы и поросшие тростником отмели и протоки с соленой водой, как заметил целый ряд черных точек, с удивительной скоростью двигавшихся в направлении болота со стороны города.
Вместо того чтобы спрятаться в камышах Килл-ван-Кулла, он поехал на восток, заметив, что направление движения мгновенно изменили и эти росшие буквально на глазах черные точки. Судя по всему, они неслись ему наперехват. Резко развернувшись, Питер Лейк вновь поспешил к болоту, однако уже в следующее мгновение взял себя в руки и остановился, решив рассмотреть преследователей получше. Они двигались строем и, вне всяких сомнений, охотились именно за ним.
Как ни странно, но ситуация эта показалась Питеру Лейку более чем знакомой, и он, несмотря на явную угрозу, чуть не возликовал, почувствовав, как к нему возвращаются давно забытые силы.
Насчитав более дюжины преследователей, он понесся к острову, понимая, что иных путей к отступлению у него попросту не осталось. Болота изменились до неузнаваемости, да он и не настолько хорошо был уверен в своей памяти. Он решил обогнуть остров и выбраться на него с противоположной стороны. Преследователи могли разделиться на две группы и взять его в клещи, и потому времени на раздумья у него оставалось мало. Питер Лейк перемахнул через камыши и, не снимая коньков, побежал по смерзшемуся песку и снегу к той стороне острова, которая была обращена к заливу. Таинственные преследователи действительно разделились на две фаланги, которые стали огибать остров с обеих сторон. Не замеченный никем, он сбежал к берегу и только тут понял, что уйти так просто ему все-таки не удастся. Примерно в полукилометре от берега неприятели выставили пикет, состоявший из двух коренастых мужчин в черных куртках.
Стоило ему выехать на лед, как его тут же заметили. Сначала стоявшие на расстоянии в несколько сот ярдов друг от друга дозорные сделали два выстрела вверх, извещая своих сообщников о его появлении, после чего, оставаясь на месте, принялись методично стрелять в его сторону. Свист пролетавших мимо пуль также показался ему на удивление знакомым. Он успел рассмотреть стрелявших, которые были одеты в старомодные черные полупальто и как две капли воды походили на коротышек, виденных им в ресторане. Питер Лейк так и не мог понять, кто его преследует. Судя по избранной незнакомцами тактике, они были мастерами своего дела.
Впрочем, сообразительности им все-таки явно недоставало. Стоило ему приблизиться к соединявшей бандитов незримой линии, как они вновь навели на него свои пистолеты и практически одновременно нажали курки. В самый последний миг готовый к подобному развитию событий Питер Лейк резко присел. Распрямив ноги и обернувшись назад, он увидел, что тела обоих его противников недвижно лежат на льду.
– Примите мои искренние соболезнования, – прокричал он и поспешил к мостам Ист-Ривер, под которыми уже сновало множество людей. Там он смог бы затеряться среди расставленных на льду палаток снежного города.
Приближаясь к Манхэттену, Питер Лейк вспомнил о том, что в последний раз он возвращался по скованному льдом заливу верхом на белом коне. Подобные отрывочные воспоминания всплывали из глубин его памяти все чаще и чаще, и он надеялся, что в скором времени они смогут образовать цельную картину.
Снежный город, находившийся под мостами Бруклина, Манхэттена и северных пригородов, стал связующим звеном между центром и трущобами. Впрочем, бедняки старались в центр не попадать, поскольку прогулки по чисто выметенным улицам под пристальными взглядами привратников и стареющих матрон не доставляли им ни малейшего удовольствия. Два этих города давным-давно оказались на разных полюсах мира, несмотря на то что пролегавшие между районами города границы оставались невидимыми. Когда же все реки замерзли, в городе совершенно неожиданно появилась новая нейтральная территория. И богатых, и бедных приводила туда отнюдь не потребность во взаимных контактах, но куда более прозаические соображения. Если люди, находившиеся на льду залива, любовались галактиками, то здесь, под мостами, творилось нечто чудовищное и циничное. Богатые заглядывали сюда единственно для того, чтобы поразвлечься, бедные же сновали вокруг них подобно голодным акулам.
Ледяные сооружения и дворцы, архитектура которых отражала своеобразное устройство душ их посетителей, нисколько не походили на снежные города в других частях мегаполиса. Питер Лейк въехал на территорию этого странного города во время завтрака и быстро затерялся в лабиринте его ледяных улочек. Сделав очередной поворот, он оказался во внутреннем дворе гостиницы. Между высокими снежными стенами стояла кирпичная печь, в которой весело потрескивали дрова. За большим деревянным столом сидела разношерстная компания бражников, ожидавшая завтрака, состоявшего из хрустящих кукурузных хлопьев и каши.
Едва Питер Лейк сел за стол, как ему тут же подали деревянную миску с горячей кашей. Миски с овсянкой подавались посетителям с широких, сколоченных из бревен и толстенных досок носилок, лежавших на санях, перетаскивавшихся с места на место двумя дюжими работниками. Все, кроме Питера Лейка, тут же набросились на еду, он же решил получше изучить новую диспозицию и заметил не только работавших на верхнем этаже проституток, но и пару карманников, обчищавших мирно завтракавших граждан.
Питер Лейк на миг забылся, пытаясь припомнить знакомый с юных лет стишок о сурке и о пеньке, как тут из-за поворота показалась многочисленная делегация похожих на римских центурионов конькобежцев в черных куртках. Юркнув под стол, он стал прислушиваться к разговорам даже не заметивших его исчезновения захмелевших посетителей. За лесом ног он увидел своих преследователей, куртки которых походили на сюртуки с оборванными фалдами.
– Господи, да это же Куцые Хвосты! – вырвалось у него.
Услышавшие его голос Куцые Хвосты тут же приказали всем обедавшим лечь на лед. Питер Лейк выскочил из-под стола, юркнул за дверь и стал взбираться по темной гостиничной лестнице, прислушиваясь к топоту несшейся за ним своры преследователей.
Верхняя площадка лестницы заканчивалась тупиком. Со всех сторон его окружали глухие снежные стены. Питер Лейк перевел дух и бросился вперед, пробив стену головой.
Увидев перед собой огромную, заполненную кокосовым молоком ванну, в которой плескалось не меньше тридцати человек, он извинился перед ними и, сбежав вниз, поспешил вернуться в город.
Настоящий город тоже буквально кишел Куцыми Хвостами, многие из которых, едва завидев Питера Лейка, пускались за ним в погоню. Ему то и дело приходилось выпрыгивать из окон и продираться сквозь толпы прохожих, отскакивавших от него, словно бильярдные шары.
Несмотря на необычность этого занятия, оно явно пришлось ему по душе. Ему нравилось карабкаться по отвесным стенкам и прыгать с крыши на крышу. Он забыл обо всем на свете, кроме самого города, который внезапно обрел знакомые очертания и наполнился жизнью.
