Книга Держава богов, страница 129. Автор книги Н. К. Джемисин

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Держава богов»

Cтраница 129

Затем Шахар срочно созвала внеочередное заседание Благородного Собрания и без обиняков попросила о помощи. Она сказала, что жители Тени смогут заново отстроить город, если им дадут время залечить раны и доставят необходимую подмогу. Но подмогу не только в виде провизии и припасов. Им потребуется то, что Арамери предоставить не в силах, – мир. И Шахар обратилась к собравшимся вельможам с просьбой отложить разногласия, отложить претензии к Арамери и вспомнить наилучшие принципы эры Светозарного. Говорят, то была потрясающей силы речь. И наилучшее тому доказательство – к ней прислушались. В течение первой же недели начали прибывать груженые караваны, а с ними многочисленные добровольцы, вызвавшиеся помочь. Ни о каком восстании больше не было и речи. Перемирие, понятно, было временным, но и на том спасибо.

Кстати, есть причины думать, что благородными двигало не только впечатление от блестящей речи Шахар. В небе появилось кое-что новенькое. И это кое-что приближалось.


Через неделю после пробуждения и достаточно окрепнув, я ушел из Эха. Ушел пешком. Кто-то из боженят – не знаю даже, кто именно, – проложил до самого берега созданные из день-камня мостки. Они тянулись от самого входа во дворец и были достаточно широки для повозок и вьючных животных. Мостки в подметки не годились изящным Вертикальным Вратам Неба, но, по крайней мере, свою задачу выполняли.

Дека, которому требовалась передышка в его напряженных трудах, решил прогуляться со мной. Я хотел было отговорить его, но, когда повернулся к нему и открыл рот, он с таким вызовом посмотрел на меня, что рот сразу захлопнулся.

Мы целый час шли по мосту, почти не разговаривая. В отдалении виднелся в утренней дымке сгорбленный и изломанный силуэт поваленного Древа. Мы старались в ту сторону не смотреть. Ближе, по берегам озера, вокруг Эха уже потихоньку строился городок беженцев. Не все из тех, кто нашел приют во дворце, пожелали остаться в нем насовсем. Теперь они натягивали палатки и возводили из подручных материалов домишки, чтобы быть поближе к семьям и новым друзьям, с которыми познакомились в Эхе. У входа на мост появилось и некое подобие рынка. Завернув туда, мы с Декой наняли двух лошадей у караванщика, устроившего там постоянный ларек. Нам достались два отличных животных, вполне, как выразился дружелюбный хозяин, подходящих для внука и его дедушки. Сев в седла, мы пустились в дорогу, рассчитывая вернуться в тот же день. При нас не было ни спутников, ни охраны. Мы были не настолько важными птицами. Ну и хорошо, подумал я. Мне требовалось уединение, чтобы обо всем поразмыслить.

Дорога, по которой мы ехали, некогда представляла собой большак, соединявший город с ближними окрестностями. Теперь она была здорово исковеркана. Нам попадались то участки вздыбленной мостовой, то завалы. Приходилось спешиваться и проверять копыта лошадей – не застрял ли где камешек? В одном месте дорога оказалась просто расколота, и поперек нее тянулась самая настоящая пропасть. Оценив ее глубину, я не стал возражать против объезда. Вокруг простирались лишь перепаханные катастрофой поля, и я решил, что обходной путь не окажется долгим. Но тут Дека, что редко с ним случается, взбунтовался. Он обратился к камням и уговорил их сложиться в узковатый, но прочный мост через провал. Мы проехали по этому мосту, и я негромко посоветовал Деке реже пользоваться магией как первоочередным средством решения всех проблем. Он зыркнул на меня так, что я ссутулился. И понял, что сейчас говорил с ним именно так, как старики говорят с молодыми.

Мы неторопливо продвигались вперед и во второй половине дня добрались до городских окраин. Здесь дорога стала и вовсе никудышной, и мы еле ползли. Мощеные улицы превратились в груды битого камня, а тротуары – в смертельные западни. Это в тех случаях, когда улицы вообще удавалось проследить. Посмотрев в сторону Южного Корня, я увидел полнейшее разрушение и испытал приступ отчаяния. Конечно, оставалась исчезающе малая вероятность, что Гимн и ее родители успели выбраться оттуда до падения Неба. Я помолюсь Йейнэ, попрошу присмотреть за ними – мертвыми или живыми…

Нам не требовалось глубоко проникать в город, так что мы сумели обойти самые скверные места, следуя по окраинам. Здесь раньше жили люди состоятельные, но не слишком: те, у кого недоставало денег отстроиться непосредственно на стволе Древа, но хватало достатка купить жилье в освещенных солнцем местах подальше от гигантских корней. Здесь имелись широкие лужайки и грунтовые дороги, вполне проходимые для лошадей. Ну а солнечный свет теперь свободно изливался повсюду.

Наконец мы приблизились к обрушенному стволу, больше похожему на очень длинную гору, тянущуюся вдаль, насколько видит глаз. Здесь нам впервые попались горожане – вся остальная территория выглядела совершенно безлюдной. Здесь же шныряли мародеры, шарившие в руинах богатых особняков, некогда лепившихся к Древу. Они встречали нас злобными взглядами и демонстративно поигрывали длинными тесаками. Мы проявляли благоразумие и объезжали их стороной – так, чтобы все были счастливы.

Спустя время мы добрались до Неба. И к моему удивлению, обнаружили, что мы там не одни.

Запах раскуренной сигары достиг наших ноздрей еще до того, как мы узрели Ахада. Другое дело, что запах показался мне непривычным. Нюх у меня был уже не тот, что прежде, и, лишь приблизившись, я понял, что Ахад подмешал к листьям гвоздику для улучшения запаха. А потом догадался и о причине: к запаху сигары подмешивался запах цветов хираса, духов Ликуи Шот.

Они наверняка услышали топот копыт еще раньше, чем мы возникли в поле их зрения, но не двинулись с мест. Ахад развалился, как на троне, на одной из ближних, меньших куч мусора и обломков. Позади него устроилась Ликуя, и его голова покоилась у нее на груди. Она опиралась локтем на подходящий кусок битого день-камня, свободной рукой перебирая его распущенные волосы. Лицо Ахада хранило, по обыкновению, холодное выражение, но на сей раз я не купился. Уж слишком беззащитной была его поза, и слишком много доверия в том, как он позволял Ликуе поддерживать его голову. А еще от меня не укрылась настороженность в его взгляде. Кое-чего он просто не мог от меня спрятать. Поэтому, наверное, и не пытался. Но вздумай я по этому поводу язвить, как бы он меня не убил…

И я промолчал.

– Если вы явились поплясать на могиле, то опоздали, – процедил он, когда мы спешились и подошли к их насесту. – Я вас опередил.

– Ну и ладно, – сказал я, приветливо кивая Ликуе. Она молча кивнула в ответ. (В отличие от Ахада, она не скрывала, как гордится возлюбленным. И даже в том, как она гладила его волосы, сквозило некое самодовольство, мимолетно напомнившее мне Итемпаса прежних времен, когда они с Нахадотом были близки.) Я потянулся, разминая конечности после долгой езды, и невольно поморщился от боли в коленях. – У меня все равно нет желания плясать.

– Ага. К твоему сведению, выглядишь ты дерьмово, – заметил Ахад и выпустил длинную кудрявую струю дыма.

Я видел, как он раздумывал: помучить меня еще или прекратить. Он много чего мог бы этак ненавязчиво мне наговорить. Например: «А ты, оказывается, еще худший отец, чем мне казалось». Или еще так: «Хорошо хоть не я оказался твоей первой ошибкой». Я приготовился вытерпеть что угодно, ведь сделать я все равно ничего не мог. Если верить Деке, я продолжал стариться быстрее положенного: примерно на десять дней за один. Простое осознание своего отцовства стало ядом, который должен был убить меня если не за год, то за два уж точно.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация