Вечером он расположился за своим компьютером, предвкушая прекрасное шоу. Тем более прекрасное, что не было сцены, не было актеров: все естественно. Реалити-шоу, так сказать.
Однако настроение его сразу испортилось: компьютер Лии не был включен, камера не работала. Ее нет дома? Но уже десять вечера!
Он набрал номер.
— Где она?
— Гуляет с каким-то парнем. С рыжим.
— Почему не доложил?!
— Арс, но ты велел собрать инфу, а не докладывать… — растерянно пробормотал собеседник. — Я думал тебе отчет в конце дня переслать…
— Это верно, — согласился Арсений. Он всегда был любезен и по возможности справедлив с подчиненными и партнерами. Он ведь образец для подражания! А это требует определенных жертв. Приходится быть милым, когда хочется разорвать на клочки. — Что за парень? Какие у них отношения?
— Приятельские.
— Без всяких там…
— Без.
— Доложи, когда она домой вернется.
Звонок раздался через час: Лия вошла в свой подъезд.
— Проследи за парнем, когда он уйдет.
— А если останется у девушки?
— Ты тоже останешься. Будешь ждать, пока не выйдет. А потом все о нем узнаешь. Как зовут, где живет, кем работает и прочее.
Арсений уже почти нажал на кнопку отбоя, как вдруг снова прижал телефон к уху.
— Если он выйдет из подъезда через… Неважно. Как только выйдет, отзвони мне.
Сексот
[5]
сказал, что у Лии с этим рыжим отношений никаких нет. Только приятельские. Значит, он должен уйти от нее минут через десять-пятнадцать… Если же останется, то это отношения не совсем приятельские и даже совсем не…
Арсений нервничал. Ему и в голову не приходило, что у Лии кто-то есть. Он видел ее квартиру: она там явно жила одна. Однако может и такое быть, что отношения только завязываются… Это Арсению ни к чему. Он слишком высокую ставку сделал на Лию, очень высокую. Придется тогда принимать меры.
Он отошел к своему огромному окну. Вид города, раскинувшегося у его ног, Арсения всегда приводил в отличное расположение духа. Он налил себе хорошего вина в бокал, отпил глоток… И тут сотовый прорезался.
— Рыжий вышел из подъезда. Я за ним, как ты велел.
— Гоже. Потом пришлешь по нему отчет.
Он вернулся к компьютеру. Щелкнул несколько раз мышкой, подождал… И, наконец, на экране появилась Лия. Вот и ты, моя русалочка! Ну, добренький вечер, милая.
Он смотрел, как Лия, то попадая в зону видимости камеры, то исчезая, расхаживает по комнате, напевая песенку. Это хорошо: значит, поверила, что ничего плохого с ней больше не случится. Конечно, милая, не случится. По крайней мере, до тех пор, пока будешь вести себя правильно. То есть так, как нужно мне.
На ней легкий халатик, надетый на голое тело, судя по тому, как очерчивались остренькие соски. Полы его разлетались иногда, и тогда он видел стройные ляжки и волнующую тень выше…
Он тихо застонал и положил руку на пах, потер. Его всегда удивляло, что возбуждение сродни боли.
Может, бросить игру? Прямо сейчас поехать, напасть, подмять под себя, завладеть ее телом… А то и ее жизнью…
Нет! Ожидание — это предвкушение. Предвкушение же сладостно.
Лия села перед своим компьютером. Он прекрасно видел ее лицо, чуть склоненное к клавиатуре, — видимо, переписывалась с кем-то. Несколько раз, задумавшись, Лия поднимала глаза, и тогда ему казалось, что она смотрит прямо на него… Девушка, конечно, догадаться не могла, что он поставил в ее компьютер программу, с помощью которой подключается к ее веб-камере и может видеть все, что попадает в любопытный объектив.
Вот, снова Лия посмотрела на него! Сладкая моя, какие у тебя губки прелестные… Твое здоровье, пока жива! Он поднял бокал и чокнулся с экраном, затем поднес вино как бы к губам Лии. У нас с тобой все получится, сладкая, слышишь?
И он выпил бокал до дна.
Лия исчезла с экрана — он видел только часть комнаты, пустую, — а через некоторое время изображение и вовсе погасло: она выключила компьютер. Баиньки отправилась девочка. Вот и хорошо, милая, отдыхай. Завтра тебя ждут интересные повороты судьбы… А послезавтра мы с тобой встретимся! И начнется у нас лучшая в мире история любви.
Он принялся обдумывать детали предстоящих действий: придется поработать над своей внешностью и даже над голосом, но это он умеет, это не проблема. Актерским мастерством он овладел еще в детстве. Маменька, актрисулька, его в каждый спектакль, где имелась детская роль, затыкала. А уж сколько она в жизни играла! И он, совсем мальчишечкой, быстро научился ей подыгрывать. Она красавчика-сыночка повсюду с собой таскала, он служил ей украшением…
Главное, все проделать максимально быстро — так, чтобы ни у кого не было времени присматриваться к нему и заводить разговоры. В клубе могут оказаться знакомые — они не должны его узнать.
Аккорды фуги Баха нарушили тишину и ход его мыслей. У столь высокодуховного человека, как он, даже звонок мобильного должен быть высокодуховным. Не какие-то там тупые песенки.
Он нажал на кнопку связи. Звонил поставщик: товар застрял на таможне. Придется срочно разруливать ситуацию.
«Не скучай без меня, дорогая! И не вздумай ревновать!» — крикнул он в дверь спальни и вышел.
Глава 19
Наутро, выйдя из квартиры, Лия обнаружила у своей двери большую коробку. Точнее, не коробку, а упаковку из плотной бумаги. На ней была наклейка из известного книжного магазина «Библио-глобус». Лия осторожно потянула за край бумаги… Потом решительно оторвала его.
И ахнула. Внутри лежали три роскошных альбома по антикварной мебели Западной Европы от эпохи Возрождения до начала двадцатого века. Лия внесла книги домой, уселась на козетку и принялась перелистывать великолепные фотографии с подробными описаниями.
Час пролетел незаметно, и Лия спохватилась: она опаздывала на встречу с клиентом. С сожалением отложив альбомы, она направилась к двери, и только тут до нее дошло: подарок ведь мог прислать…
Строго говоря, его мог прислать кто угодно. Лию клиенты любили, ценили, почти со всеми у нее установились отношения теплые, с дружеской ноткой. Более того, подавляющее большинство клиентов было мужского пола, и ее милая внешность, юность в сочетании с редким профессионализмом их очаровывали. Любой из них мог сделать этот дорогой подарок!
Однако любой из них подписался бы… Открытку оставил, или визитку, или просто листок бумаги, неважно. И в том, что к подарку не прилагалось ни слова, она усмотрела дурной знак. Сначала «возмещение ущерба», сумка с ее любимыми косметическими средствами, а теперь баснословно дорогие книги?
