Он изучил рынок, зарубежную и российскую рецептуру и посадил бригаду ученых, чтобы те проверяли и перепроверяли действие алкалоидов различных растений в различных сочетаниях. Часто ядовитые, в естественной среде вызывающие ожоги, отравления и даже смерть, в определенных дозах эти алкалоиды служили стимуляторами. Для омоложения кожи, для укрепления волос… И тогда Арсений понял: не зря вложился. Спрос на натуральные компоненты — в этом мире, перепуганном насмерть апокалиптическими прогнозами, — рос неуклонно. Слово «натуральные» обеспечивало ему прибыли. Огромные прибыли, несмотря на резко выросшую конкуренцию. Просто он, умник, умел делать такие упаковки, что глаз непроизвольно выхватывал их среди прочей дребедени. Теперь у него была сеть бутиков по всей России, в странах СНГ, и он уже мечтал пробиться в Европу…
Производитель наркоты стал, ха-ха, ботаником. Какой путь! Достойный мемуаров. Может, он когда-нибудь за них и возьмется. Получится бестселлер, железно.
И вот что забавно в этой истории: Лия тоже оказалась поклонницей его продукции. Ему не стоило труда прислать ей целую сумку средств по уходу за телом — ведь он их сам производил!
Будто знак свыше.
Да, он умел подобрать нужные растительные компоненты — и, главное, правильную дозу. Добавь он чуть больше — и сердце Георга могло остановиться. Но это Арсению не требовалось. Напротив, планировался лишь коллапс, вполне безвредный, но и вполне впечатляющий. Арсений должен был стать, по сценарию, спасителем. Героем!
И он им стал.
Был, правда, момент, когда он подумал, что все сорвется. Его человек толкнул столик Георга, опрокинув сок, и рассыпался в извинениях, желая тут же возместить нанесенный ущерб, — как и было задумано. Однако Георг отказывался столь твердо, что Арсений, наблюдавший за сценой издалека, решил: сегодня не суждено.
Но парень молодец, извинялся долго и настырно — и Георг сдался.
Неловкие люди вызывают раздражение и одновременно сочувствие. К тому же они страшно смущены сами, эмоционально и надоедливо просят прощения — разве кто-нибудь заподозрит их в дурных намерениях! Неловкая тетка оцарапала Лию в магазине, неловкий парень опрокинул сок ее отца…
В результате все сложилось удачно. Георг принял в качестве извинения новый стакан сока. Хотя соков теперь в стакане было на самом деле два: апельсиновый и еще сок (точнее, вытяжка) одного прелестного ядовитого цветка…
Превосходно.
И сейчас Лия едет к Арсению домой!
В машине Лия думала о Феликсе. И обида снова и снова вскипала в ней. Как он мог ей не поверить! Как он мог ее прогнать! Он же любит ее… Боже, они провели такую ночь! И после этого он…
Она вспомнила его побледневшее лицо, высокий лоб, светло-карие глаза, смотревшие на нее с непередаваемой горечью…
Лия для него — убийца. Убийца его любимого существа.
Бред. Полный бред. Необъяснимый.
У нее на глазах выступили слезы.
Арсений тут же обеспокоенно заглянул ей в лицо:
— Что случилось, милая?
— О Репейке вспомнила…
— Бедное животное. Но, Лия, прошу тебя, не надо так убиваться. Ты ведь ни в чем не виновата, верно! Он просто дурак, этот парень. Иди ко мне, иди сюда…
Он притянул Лию к себе так, что ее голова оказалась у него на груди. Он гладил ее по волосам, целовал макушку — о, какой чудесный запах, шампунь «Реабилитация», его шампунь!
Только б она не сбилась с нужной волны мыслями о рыжем! Надо что-то сделать, надо вернуть ее возбуждение — оно утекало, он чувствовал. Но он не умел ласкать женщину. Он никогда их не ласкал — он их брал. Заботясь исключительно о своем оргазме.
Как заботиться — о ней? Что сделать — поцеловать в губы, пощипать за сосок, сунуть руку ей в трусики? А если не сработает?
И вдруг его осенило. Он наклонился к ее ушку и начал тихо напевать своим ломким голосом: «Я на солнышке лежу и на солнышко гляжу…»
На словах «Крокодил-дил-дил плывет» Лия уже улыбалась. Он правильно выбрал стиль «милого чудика». Он ее неизменно умилял.
Финал песни увенчался нежным поцелуем и нежным взглядом. Дружеским — но ему и не нужна любовь Лии. Ему нужен секс, нормальный. И он очень надеется, что Лия ему такой секс подарит.
…Она не успела рассмотреть его квартиру на Новослободской — они почти бегом направились в спальню, — но мельком отметила, что живет Арсений очень скромно. Хоть и дорогая новостройка, но всего две комнаты, в обстановке никаких излишеств, мебель по стилю похожа на «Икеа», функциональная и недорогая. Лие это понравилось. При его деньгах он мог бы «крутить пальцами», как делают все поголовно. Но этот парень, умея зарабатывать деньги, не сотворил из них себе кумира.
…Феликс тоже хорошо зарабатывает… И тоже не делает культа из денег…
Но он ведь ее прогнал!!!
— Сокровище мое, Лия, ты даже не представляешь, как я счастлив… Благодаря тебе! — шептал он в постели, жарко обнимая ее.
— Я тоже счастлива, что помогла тебе…
— Ты чудесная… самая лучшая… единственная… Твои душистые волосы, твои голубые глаза…
— Ты же знаешь, это просто цветные линзы!
— Не надо, не говори ничего, прошу тебя… Не разрушай магию… И родинки, какая прелесть эти родинки, я поцелую, можно? А они что-нибудь чувствуют особенное?
Арсений ласкал ее так неумело и отчаянно, будто старшеклассник свою первую девушку. Собственно, Лия и была у него первой. Он ведь девственник!
И смех и грех.
Лия чувствовала себя немного подвижницей. Спасительницей заблудшей души и особенно тела. И еще училкой, которая грешит со старшеклассником.
И смех и грех…
Но это обостряло ощущения.
— Научи меня… — шептал он, — вот так хорошо? Тебе нравится? А так?..
— Да… — шептала она в ответ. — Смелее, не бойся! Мне кажется, ты уже готов…
— Но ведь сначала должна быть прелюдия! Я знаю, я книги читал.
— Мы ею уже занимаемся, — рассмеялась Лия.
— Точно. Тогда… Пора, да?
Он выпрямился, будто собирался духом перед прыжком.
Ну что вот с таким делать, спрашивается?
Лия улыбнулась ему ободряюще. Затем, чуть помедлив, закинула ноги ему на плечи. Красивые ноги, красивым движением. У малыша-старшеклассника должно дух захватить.
Он обвел взглядом ее тело, лицо…
— Я боюсь. Ты слишком… ты ослепительна. А вдруг ничего не получится?
— Получится. Просто не думай ни о чем.
…Они говорили совсем о разном. Лия занималась «благотворительным сексом», наставляя девственника, — ей и в голову не могло прийти, что под словом «получится» он разумел получить оргазм, не убив при этом ее.
