— Если придерживаться объективных фактов, проблемы со зрением у вас имеются, уважаемый коллега. Но в данном случае вы не ошиблись: это кошка. Моя.
— Репейка? Что случилось?
— Кто-то ее убил.
— Вот оно как… Ну, соболезнования тогда. Вы только потом стол продезинфицируйте хорошенько. Не хватало еще, чтобы блохи перекинулись на наших клиентов.
— Блохи не любят мертвых, Александр Моисеевич, они питаются кровью живых…
— Ну, это я так сказал, для порядка. Чтоб ты помнил, кто тут начальство.
Патриарх иногда переходил с Феликсом на «ты».
— Не беспокойтесь, об этом я помню даже во сне.
— Ты чего такой опухший? Плакал, что ли? Из-за Репейки?
— Пил. Два дня.
Вскрытие подтвердило, что Репейка была задушена. По совокупности признаков Феликс установил, что кошка погибла не менее чем за два с половиной — три часа до прихода Лии.
Феликс набрал номер Лии, но ее телефон оказался выключен. Голосовое сообщение он оставлять не стал — хотел поговорить с ней лично. Разве расскажешь все в каком-то жалком сообщении!
— Александр Моисеевич, — заглянул он в кабинет шефа, — я вас приглашаю. На похороны Репейки.
— Чего-о-о? А. Хм. И как это будет происходить?
— Кремация в нашем инсинераторе. Пойдем, помолчим. Я развел спирт один к трем, так что чисто символически.
…У Александра Моисеевича никогда не было домашних животных, и он по определению не мог понять Феликса. Но он был хорошим другом.
Они постояли у инсинератора, выпили, не чокаясь.
— Пепел заберешь? Будешь хоронить?
— Нет. Мы ее маленькую душу уже проводили. Спасибо, начальство.
Александр Моисеевич хлопнул Феликса по плечу и молча вышел.
После «церемонии прощания» Феликс снова набрал номер Лии — с тем же успехом. Ему это не понравилось. Утро уже в разгаре, Лия должна быть на работе, а на работе она никогда телефон не выключала…
Предчувствия снова завладели им, причем самые плохие. Он выскочил на улицу, поймал такси, поехал к ней в мастерскую.
Заперто. На дверной звонок никто не отзывается. Телефон Лии по-прежнему отключен.
Разумеется, он не забыл, что Евгения Евгеньевна дала ему номер Арсения. Меньше всего на свете Феликс хотел разговаривать с ним.
Тревога была, однако, сильнее.
— Аллё?
Голос был девичьим, почти детским.
— Я хотел бы поговорить с Арсением…
— Это кто такой?
— Э-э-э… У вас давно этот телефон, девушка?
— А что такого, я его нашла, он валялся прямо на тротуаре, я не своровала! Вы из полиции? Я его просто нашла, так и знайте! Только маме не говорите, пожалуйста-пожалуйста, я же ничего такого не сделала, просто она мои звонки проверяет на айфоне, а этот у меня типа секретный…
Нашла этот мобильный девушка, или купила у воришки, или сама выкрала — без разницы. Главное, что Арсения по нему не достать…
И тогда Феликс позвонил Алексею Кисанову, частному детективу, с которым иногда сотрудничал. Точнее, это детектив сотрудничал с ним.
— …Как видите, Алексей Андреевич, фактов у меня нет. Ни одного, — подытожил Феликс свой сорокаминутный подробный рассказ. — Просто происходили события, одно за одним…
— Минутку, — детектив поднял ладонь, будто машину останавливал на обочине. — Игорь, ты все успел записать?
Ассистент высунулся из-за огромного монитора, вскинул на шефа свои неприлично синие глаза — такие б девушкам.
— Угу.
— Краткость воистину сестра таланта, — хмыкнул детектив. — Продолжайте, Феликс Федорович.
— Зовите меня просто по имени…
Когда сыщик приезжал к нему в лабораторию — специалист к специалисту, — Феликс не задумывался о форме обращения. Но сейчас он, потерянный, ощутил, что отчество ему мешает. Придает ненужной важности, излишнюю формальность.
— Я говорю, что события связаны только своей последовательностью, — продолжил он. — Нападение на Лию, потом первый подарок, сумка с косметикой и с извинениями; затем текстовое сообщение с предложением встретиться. После еще один дорогой подарок, альбомы, и снова извинения, и снова предложения встретиться… Лия его послала куда следует; но тут вдруг приход к ней Льва Давыдовича с приглашением в клуб. Далее знакомство с Арсением, который тут же сделал дорогой заказ Лие… Ну и понеслось: он гей, он подружка, просто лучшая в мире. Но при этом, как оказалось, надеется сделаться гетеросексуалом с помощью Лии… Вы, полагаю, знаете, что гомосексуализм предопреде…
Феликс осекся. Мало ли какой подход к этому вопросу у детектива. Ссориться с ним Феликсу нельзя, на Кисанова сейчас вся надежда.
— Я хотел сказать, что…
— Что гомосексуализм не лечится? — подсказал Кисанов.
— Это не болезнь. Извините, если…
— Я не медик, Феликс, не ученый, не специалист по вопросу. Но достаточно иметь друзей, абсолютно гетеросексуальных, у которых растет ребенок гей. В семье еще двое детей, с традиционной ориентацией. Этот мальчик — он младший, ему всего одиннадцать — еще не понимает, что он не такой, как все… А мы, взрослые, видим, что смотрит он не на девочек, как его сверстники, а на мальчиков… Его таким никто не воспитывал — его таким сделала природа.
— Я рад, что наши точки зрения совпадают. В таком случае вы понимаете, что никакой настоящий гей не станет просить женщину помочь ему «переделаться».
— Не станет, — поддакнул Игорь, высунувшись из-за монитора.
— Вот тут я с вами не соглашусь, пацаны, — возразил детектив. — Под давлением общественной морали может попытаться. Тем более что не все они отдают себе отчет, что дело в природе, а не в их личной вине. Идеология имеет огромную силу внушения. И какой-нибудь бедолага вполне способен уверовать, что сумеет перестроить свои «неправильные» мозги.
— Возражение принимаю, — кивнул Феликс. — К тому же существуют бисексуалы — люди, которых привлекают оба пола. До поры до времени бисексуал может даже не подозревать об этом… Давайте пока вынесем вопрос о его сексуальной ориентации за скобки. Я продолжу свою цепочку, с вашего позволения. Цепочку сомнений и догадок, скажем так. Единственным установленным фактом в ней можно считать то, что Лия не могла убить мою кошку, — это подтверждается результатами аутопсии. Значит, ко мне в квартиру кто-то входил до ее прихода. Задушил Репейку, не оставив никаких следов. Это не вор — ничего не тронуто, а кошка не собака, она не лает, не кусает, она сама бы спряталась от незнакомого человека. Грабителю не было б нужды ее нейтрализовать. Кто-то вошел в мою квартиру с единственной целью: убить Репейку. И подстроил так, что в магазине Лию оцарапала какая-то безумная, чтобы кинуть подозрение на нее и поссорить нас. То есть тут целый спектакль поставлен, причем продуманный. Заинтересован же в нем только Арсений.
