И тут над этим краем показалось лицо.
Лицо Евгения.
Перегнувшись через край, он увидел их. На его лице проступила самая настоящая ненависть – и еще страх. В руке у него появился нож, и он принялся пилить этим ножом трос.
Человек в черном выругался, выбрал еще часть троса, сократив расстояние до крыши.
Нож одно за другим перепиливал волокна троса. Тот, до предела натянутый весом двух тел, вибрировал, как скрипичная струна. Еще одно волокно лопнуло с жалобным стоном…
Человек в черном подтянулся, ухватился за край крыши, но потом передумал, щелкнул замком карабина и резким толчком бросил вперед Полину.
Девушка перелетела через выступающий металлический бортик, откатилась в сторону, перевела дыхание.
В следующую секунду она поняла, что расслабляться не время, вскочила на ноги и огляделась.
Евгений на четвереньках стоял возле самого края крыши. Над этим краем виднелось лицо в черной трикотажной маске, пальцы незнакомца из последних сил впились в железный бортик, и Евгений бил по этим пальцам кулаком.
Ножа у него в руках не было – он выронил его, пока перепиливал трос.
– Долго ты еще будешь путаться у меня под ногами! – прохрипел Евгений и сорвал маску с лица незнакомца.
Полина ахнула.
Это был Николай.
Ее муж.
Ее бывший муж.
Как она могла не узнать его?
Конечно, он менял свою внешность, менял голос (для этого он держал во рту специальное устройство с мембраной вроде тех, какими пользуются балаганные клоуны), но она должна была узнать его жесты, его движения, должна была узнать прикосновения его рук…
Евгений вскочил на ноги и с размаху ударил каблуком по пальцам своего противника. Николай вскрикнул от боли, пальцы разжались, он повис на одной руке…
– Ну вот и все! – удовлетворенно проговорил Евгений и занес ногу для последнего удара. – Сейчас ты у меня полетаешь, только полет будет недолгим, а посадка – жесткой…
И тогда Полина бросилась вперед и толкнула его в спину.
Евгений покачнулся, потерял равновесие и на какой-то короткий миг завис на самом краю крыши, нелепо размахивая руками. В этот страшный момент он успел оглянуться через плечо, и его глаза встретились с глазами Полины.
– Помоги! – выкрикнул он, вложив в этот крик последнюю надежду.
Полина шагнула вперед, протянула руку, коснулась его шеи…
В ее руке оказалась золотая цепочка, на которой висел его медальон.
Тот самый магический медальон, о котором говорила Матушка.
Полина резко дернула – и цепочка разорвалась, часть ее вместе с медальоном осталась в руках девушки.
Это усилие изменило неустойчивое равновесие, Евгений снова неловко взмахнул руками, качнулся назад и уже хотел попятиться, отступив дальше от края крыши, но Полина под влиянием неожиданного порыва толкнула его в плечо, и он полетел вниз. И в последний миг их глаза снова встретились.
Полина прочитала в его взгляде ужас, растерянность и недоумение – как же так, его послушная овечка вышла из повиновения?
В следующую секунду он исчез за краем крыши.
Полина застыла как изваяние.
В голове ее, как гром, звучала одна мысль:
«Я убила… убила его… как я смогу с этим жить?»
Но тут же она отбросила эту мысль и бросилась к краю крыши, туда, где еще виднелись вцепившиеся в металл пальцы Николая.
Она перегнулась через металлический бортик, увидела внизу перекошенное от напряжения лицо Николая и протянула ему руку.
– Уходи… – прохрипел он из последних сил. – Ты не сможешь меня вытащить и сама свалишься…
– Глупости! – отрезала Полина и подползла еще ближе, чтобы дотянуться до него. – Или ты забыл, как я тренировалась у Михалыча? Я не капризная офисная барышня, я спортсменка!
– Мне все равно незачем жить… – выдохнул Николай.
– А вот это – полная ерунда! Очень даже есть зачем!
Она дотянулась до его руки, и их пальцы переплелись.
И в этот момент она увидела чуть ниже Николая лицо Евгения.
Он каким-то чудом зацепился в полете за торчащий из стены кронштейн и теперь карабкался наверх, цепляясь за мельчайшие выступы стены, как насекомое.
Полина почувствовала разочарование – но и облегчение: значит, она его все же не убила!
Крепко вцепившись в руку Николая, она дернула изо всех сил.
В этот рывок она вложила всю свою силу – и не только свою: Полина почувствовала необычайный прилив сил, которые перетекли в ее мышцы из медальона, который она сжимала в другой руке. И также сказался напиток, которым угостила ее Матушка.
Одновременно Николай напряг правую руку, рывком перебросил свое тело через бортик и упал на крышу. Полина откатилась от края и перевела дыхание. Рядом с ней лежал Николай, приходя в себя после страшного напряжения последних минут.
– Все кончено, – проговорила она, глядя в бездонное ночное небо, – мы спасены…
– Ничего не кончено! – раздался где-то совсем близко задыхающийся голос.
Полина приподнялась на локте и увидела над краем крыши перекошенное ненавистью лицо Евгения.
– Отдай мне медальон, сука! – выкрикнул он, и лицо его исказила гримаса, в которой смешались ненависть и страх. – Ты не представляешь, что это такое… он нужен мне как воздух!
– И не подумаю! – ответила Полина и сжала медальон в кулаке.
Она чувствовала, как к ней возвращаются сила и уверенность, перетекая из древнего артефакта.
– Ты его все равно отдашь! – прохрипел Евгений и вскарабкался на край крыши.
Полина вскочила на ноги и отступила к кирпичной трубе.
Евгений шагнул к ней – но вдруг застыл на месте, как будто увидел привидение. Лицо его превратилось в застывшую маску, маску ужаса.
Девушка проследила за его взглядом – и увидела у себя за спиной высокого человека с рассыпавшимися по плечам неестественно белыми волосами и глазами холодными и прозрачными, как лед.
Он шел по крыше, казалось, не касаясь ее ногами, не обращая внимания на Полину. Взгляд его был прикован к Евгению.
– Ты разочаровал меня, – проговорил он голосом таким же холодным, как его ледяные глаза. – Ты получил от меня драгоценный подарок, но не сумел им воспользоваться. Больше того – ты его потерял, отдал в чужие руки. Помнишь, о чем я тебя предупреждал?
Евгений молчал, губы его тряслись, он медленно отступал к краю крыши.
– Не помнишь? – несмешливо процедил беловолосый. – Вместе с медальоном ты потерял память? Ну ладно, я тебе напомню. Я предупреждал тебя, что ты будешь жить до тех пор, пока сохранишь медальон. Лишившись его, ты лишишься и своей души, и своей жизни…
