– Вы говорили, у студента Романова ветер в голове.
Вдруг он не явится? Проспит, передумает, за юбкой какой-нибудь погонится! Не
отпускайте его от себя ни на шаг, вплоть до самой операции! Это приказ!
И очень неглупый, подумал князь. За эти дни он успел
привязаться к Романову. Парень неплохой: смелый, быстро соображает. Но насчет
ветра в голове – это правда.
По лицу штабс-ротмистра Алеша сразу понял: получилось!
И заговорил с ним Лавр Константинович не как прежде – без
снисходительности, без недомолвок, а просто и серьезно. Так же, как со своими
сотрудниками.
– Еле дозволил, – озабоченно сообщил
Козловский. – Я за вас поручился, не подведите. Но поставил условие. До завтрашнего
дня мы с вами неразлучны. Ночевать будете здесь, в дежурке. Ясно?
– Так точно, – вытянулся Алеша. Губы сами собой
растянулись в широкую улыбку. – Слушаюсь!
Дальше – лучше.
– С оружием обращаться умеете?
– Хожу с дядей на охоту… Неплохо стреляю, –
скромно сказал Романов.
Князь погрохотал ящиками стола, вынул небольшой черный
пистолет.
– Держите. Отличная машинка. «Штейер-Пипер»,
австрийский. Немножко сложен в обращении, ну да вы физик-математик, сообразите.
Пальцы офицера быстро завертели игрушку.
– Устройство довольно своеобразное. Тут кнопочка
предохранителя, вот так отщелкиваете в положение «огонь». Здесь фиксатор
затвора. Это взвод. Это регулятор мушки. Спусковая скоба снимается вот так. А
этот рычажок – защелка магазина. Рраз, и обойма сама выскакивает в ладонь.
Очень удобно. Учтите: выбрасывателя нет. Запомнили?
Вообще-то не очень, но признаваться в бестолковости было
стыдно.
– Конечно. Ничего сложного, – уверенно ответил
Алеша, решив, что разберется в рычажках и кнопочках после.
Да и время поджимало. В четыре свидание с Симой.
– Можете спуститься в тир, попрактиковаться. Но из
штаба ни ногой.
Считая разговор оконченным, Козловский сел к столу и
уткнулся в бумаги.
– Хорошо. Я только на пару часов отлучусь и тогда
постреляю.
Штабс-ротмистр поднял голову.
– Я ведь сказал: никаких отлучек.
– Не могу. Очень важная встреча! Я дал слово!
Лицо офицера пошло сердитыми красными пятнами, но Козловский
сдержался – вспомнил, что студент присяги не давал, приказам подчиняться не
обязан и вообще доброволец. К тому же ключевая фигура в завтрашней операции.
– Слово надо держать, – обреченно вздохнул
князь. – Где встреча?
– В Юсуповском саду.
Лавр Константинович поднялся, вынул большие очки странного
вида – с кожаными наглазниками и на лямках.
– Что ж, едем. Приказ его превосходительства. Где вы,
там и я.
– Но… но это личная встреча! С дамой. Понимаете?
– Отлично понимаю. Не беспокойтесь. Буду тактичен.
Штабс-ротмистр всем своим видом являл истинно христианскую
долготерпеливость, однако по тону было ясно – не уступит.
– А это зачем вам? – показал Алеша на диковинные
очки.
Очки оказались автомобильными
По мере того как надвигалась война, контрразведке всё щедрей
выделялись денежные средства, кадры, новейшая техника. В числе последней
поступил и автомобиль «руссобалт», приказом начальства закрепленный лично за
штабс-ротмистром Козловским.
Когда Алеша узнал, что к Симе его доставят на авто,
препирательства сразу прекратились.
Шоффэр князю был не нужен. Управлять машиной он выучился еще
в полку и довез своего пассажира до Садовой на головокружительной скорости, по
всякому поводу оглушительно дудя в клаксон.
На месте оказались раньше, чем нужно. К тому же Симочка, как
и положено уважающей себя барышне, считала ниже своего достоинства приходить на
свидания вовремя. Однако сегодня Алеша был на нее не в претензии.
Сначала он попросил показать, как переключать рычаги и
крутить руль, который князь лихо называл «бубликом». Оказалось, что это совсем
нетрудно.
Уже через четверть часа после начала учебы студент
зигзагообразно проехал вдоль тротуара. Потом, осмелев, сделал круг по
Забалканскому и Фонтанке. Под конец разогнался до сорока километров – только
фонари замелькали. У решетки сада затормозил так отчаянно, что завизжали шины,
а у князя с головы слетела фуражка.
Симы всё еще не было.
– Лавр Константинович, а можно я останусь за рулем?
Роль наставника и покровителя молодежи штабсротмистру была
небесприятна.
– Будет еще эффектней, если вас доставит личный шоффэр.
Да, это в самом деле было гораздо лучше.
– Невеста? – спросил князь.
– Пока нет.
Козловский понимающе кивнул:
– Добиваемся взаимности? Тогда букетик роз не помешает.
– Сима роз не признает. Она Блока любит.
– Всё равно, – с убеждением сказал штабс-ротмистр
с высоты своих тридцати лет. – Но если ваша избранница обожает Блока, розы
нужно купить черные. Я знаю здесь рядом, на Вознесенском, цветочный магазин.
Студент заколебался, и Козловский понял его правильно.
– Деньги? Пустое. Единственный плюс нашего отчаянного
положения – полная свобода и неподотчетность расходов. Оплачивается всё, что на
пользу дела. Контрразведке нужно, чтобы важный участник ответственной операции
был в боевом, победительном настроении. Неужто ради этого мы пожалеем несколько
рублей? Держите бумажник, юноша.
Гордый тем, что он «важный участник», Алеша купил букет
восхитительно черных роз, так и просившихся в бокал «золотого, как небо, аи».
Вернулся, а Симы всё нет.
– Это ничего, – объяснил он старшему
товарищу. – Она иногда минут на сорок опаздывает.
– Э-э, голубчик, такого позволять нельзя. – Князь
поднял палец. – Нужно с самого начала вожжи потихонечку перехватывать.
Женщина – она как лошадь. Твердую руку ценит, слабака выкидывает из седла.
Скажите вашей Симочке: «У меня принцип больше пятнадцати минут никого не ждать».
Слова «принцип» они боятся. А опоздает – в самом деле возьмите и уйдите. Один
раз. Уверяю – этого хватит.
– Ну да! А если она обидится и никогда больше не
придет?
Козловский посмотрел на молодого человека с сожалением.
– Чтоб женщина бросила мужчину, для которого дурацкий
принцип дороже любви? Чему вас только учат на вашем
физико-математическом? – Он вдруг нахмурился. – Послушайте, Романов,
я, конечно, прошу прощения за вторжение в интимные сферы, но вы хоть с ней
целуетесь?
