Подъехал омнибус. Питт поднялся наверх по винтовой лестничке. Свободных мест было много, и он погрузился в свои раздумья.
В опере Томас больше смотрел на Шарлотту, чем на сцену. Он никогда не видел ее столь оживленной и красивой; ее прекрасные густые волосы, убранные горничной Эмили, сверкали под светом люстр, глаза светились радостью. Шарлотта наслаждалась каждой минутой своего пребывания здесь. И это больно задело Питта. Это он должен был повезти жену в оперу, но мог позволить себе это от силы один раз в сезон, да и то это было бы величайшим событием. Шарлотта наконец побывала в опере, и если Эмили соизволит, она снова сможет пригласить ее — и не раз, и не два, а столько, сколько захочет.
Верхний ярус омнибуса был открытым, и солнце уже начало припекать.
Питт от души желал Джеку Рэдли пройти в парламент, и не только потому, что симпатизировал ему и Эмили, а еще и потому, что тот мог сделать немало хорошего в политике. Но Томас не испытывал того чувства сопричастности, какое бывало у него, когда Шарлотта и Эмили пытались помочь ему в каком-нибудь трудном деле. Питт ничем не мог помочь Джеку. Более того, его помощь могла лишь повредить.
Итак, как бы неприятно и неприглядно все ни казалось, как бы он ни старался это отрицать, Питта мучило примитивное чувство ревности.
Омнибус остановился на несколько минут, потом снова рывком тронулся.
И все же Томас продолжал считать свое раздражение справедливым. Шарлотта не имела права уходить днем на выставку, оставив бедняжку Грейси один на один с уборкой и приготовлением ужина.
Но от этого на душе не стало легче. Находить себе оправдания — это уж совсем последнее дело.
Инспектор прибыл в участок в Кларкенуэлле в еще более мрачном настроении и сразу же направился в свою каморку. Вид подтянутого, энергичного Иннеса мало обрадовал Питта. Дело, которым они занимались, оказалось действительно неприятным и запутанным, как он и предполагал. Выявилось немало странных моментов, тревожащих Томаса. Каким образом Байэм так быстро узнал об убийстве ростовщика? Что беспокоит и угнетает Драммонда, о чем Питту не удается его расспросить и поэтому он тоже вынужден находиться в странном двусмысленном положении неясности? Почему Уильям Уимс мог так спокойно принять у себя в конторе убийцу с ружьем? Такое ружье, которое может выстрелить монетами, должно заряжаться со ствола. Кто смог пронести по улице незамеченным такое большое ружье? Над этим стоило поломать голову. Куда подевались компрометирующие Байэма документы и обрывок письма? Если виновен Байэм и он забрал их, зачем тогда обратился к Драммонду и признался в том, что был связан с ростовщиком? Каким образом к этому причастен судья Эдисон Карсуэлл?
— Доброе утро, сэр, — радостно приветствовал его Иннес. — Отличный денек.
— Да, — кисло согласился Питт. — Видимо, будет жарко.
— Продвинулись в чем-нибудь, сэр? — с надеждой спросил Иннес, хотя его быстрый взгляд уже отметил, что шеф не в духе. — Узнали что-либо об остальных по списку? Мы здесь ничего не добились. Я никак не пойму, где убийца процентщика мог достать такое ружье? — Он пожал плечами и сунул руки в карманы — удобно и неформально. — Надеюсь, мистер Питт, нам удастся это разузнать. — Иннес нахмурился. — Мне кажется, это бы здорово помогло нам. Я, как вы велели, опросил всех кэбменов, не помнят ли они джентльмена с ружьем. — В раздумье он сдвинул брови. — Вы уверены, что это не та аркебуза, что висит у ростовщика на стене? Он мог воспользоваться ею, а потом спилить ударник, чтобы вконец нас запутать.
— Нет, — мрачно отрезал Питт. — Ударник спилен давно — это видно по металлу, он потемнел много лет назад. Такое не подделаешь за пять минут. Кому взбредет в голову прихватить с собой еще и напильник и вообще оставаться там дольше нужного, после того как он уже сделал, что хотел?
Иннес пожал плечами.
— Вы правы. В этом нет смысла. В комнате на стене нет места для еще одного ружья, да и не видно, чтобы оно там висело. Я все обыскал.
— Вы хорошо расспросили прислугу… как ее там?
— Миссис Кернс.
— Вы спросили у нее, не видела ли она когда-нибудь в комнате еще одно ружье?
— Спрашивал. Она говорит, что ничего не видела. Кто знает, можно ли ей верить… Она терпеть не могла хозяина и не хочет, чтобы ее втягивали в расследование.
— Ты думаешь, она может соврать? — Питт сел на подоконник, предоставив стул в распоряжение Иннеса, если тот пожелает сесть.
— Я бы сказал так: она может что-нибудь позабыть, — рассудительно заметил сержант. — Тут все готовы стать на сторону того, кто прикончил Уимса. Его ох как не любили, сэр.
— Неужели? — саркастично воскликнул Томас. — Все же я еще раз наведаюсь на квартиру Уимса и хорошенько все обыщу. Бумаги все еще там?
— Да, сэр. Квартира заперта. Я захвачу ключи. Знаете, сэр, я все больше склоняюсь к тому, что это кто-то из вашего списка. Простите, сэр, но я так полагаю.
— Я тоже думаю об этом, — признался Питт. — Но многое меня смущает. — Он встал. — Хорошо, доставай-ка ключи и пойдем.
Полчаса спустя они снова медленно и методично перебирали бумаги, перекладывая их из одной пачки в другую, сами не представляя, что ищут. В затхлом воздухе конторы ростовщика трудно дышалось; давила мысль о том, что здесь произошло убийство. Порой ком тошноты подкатывал к горлу Питта, стоило ему представить этот роковой вечер — отчаяние, насилие, кровь, непоправимость совершенного и страх.
— Нашел! — неожиданно победоносно вскричал Иннес. Его крик нарушил гнетущую тишину. — Вот! — Он поднял вверх листок бумаги, на котором сверху крупными буквами было написано имя, затем дата, а под нею колонка цифр, заканчивающаяся начертанной от руки строкой.
— Что? — воскликнул удивленный Питт, отказываясь верить своим ушам и глазам.
— Вот, поглядите. — Иннес не собирался уступать свою победу. — Некий Уолтер Хопкрофт уплатил свой последний долг Уимсу старинной аркебузой. Это было в тот самый день, когда был убит Уимс. — Голос Иннеса был полон уверенности. — Аркебуза, наверное, была в комнате, когда сюда вошел убийца. Вот он и воспользовался ею. Вполне могло быть так. — Лицо сержанта сияло.
Питт, рывшийся в ящике, выпрямился.
— Ну и что? — Он нахмурился. — Он повздорил с Уимсом, увидел аркебузу, зарядил ее сначала порохом, а затем забил ствол монетами и выстрелил Уимсу в голову? А что делал Уимс, пока убийца заряжал ружье, искал монеты и прочее?
Иннес неподвижно стоял в раздумье.
— Во всяком случае, мы хотя бы знаем, что это аркебуза и откуда она взялась, — заявил он, отстаивая свою гипотезу.
Томас вздохнул.
— Да, знаем, — согласился он. — Хорошая работа. — Теперь нам надо узнать, как убийце удалось зарядить ее и выстрелить так, чтобы Уимс не мог ему помешать. Что здесь могло произойти, Иннес? Ты можешь что-либо предположить — все равно что, лишь бы оно могло нам объяснить, как это стало возможным?
