— Нет, сэр, — поморщившись, с досадой признался Иннес. — Может, когда мы узнаем, кто это сделал, мы все поймем… — В глазах у него была надежда.
— Может, — согласился Питт. — Я, правда, рассчитывал на другой вариант: если мы узнаем, как было совершено убийство, это приведет нас к убийце.
Иннес сделал глубокий вдох.
— Не хотелось бы этого говорить, сэр, но не могло ли быть так, что ваш джентльмен наведался к Уимсу и по какой-то причине между ними произошла ссора? Уимс, считая гостя истым джентльменом, не по-остерегся, да и не опасался, что такое произойдет. Может, ваш знакомец, эта «важная шишка» — простите, что так называю его, но я не знаю его имени, — заметил аркебузу, взял ее в руки, повертел, стал расхваливать… А Уимс, чувствуя свою власть над ним, просто сидел да смотрел, довольный, что тому нравится его новое приобретение.
Иннес опять перевел дух.
— Уимс, конечно, знал, что пищаль не заряжена, да ему и в голову не приходило, что ее можно зарядить монетами. А ваш джентльмен — опять прошу прощения, сэр, — тем временем незаметно набил ствол монетами из своего кармана, о чем Уимс даже не подозревал до последнего момента, пока гость не навел на него дуло. Уимс, может, остолбенел от неожиданности и удивления, да было уже поздно. Ружье выстрелило. — Сержант вопросительно посмотрел на инспектора, ожидая, что тот скажет.
— Мне это кажется маловероятным, — медленно промолвил Томас. — Но эта версия уже лучше, чем другие. Жаль, мы не знаем, что за человек был Уимс. Знаем лишь мнение других о нем. Был ли он таким самонадеянным и уверенным в себе? Действительно ли считал, что кнут в его руке?
— Из того, что я наслышался о нем, похоже, что да, — с гримасой презрения ответил сержант. — В этом квартале он имел большую власть, и ему она очень нравилась.
Питт сунул руки в карманы.
— Откуда ты все это узнал? — спросил он, только сейчас поняв, как мало интересовался тем, откуда Иннес получает свою информацию об убитом. Возможно, что он сам недостаточно внимателен к деталям и многое проходит мимо него. Убийство могло быть совершено на личной почве и не имело никакого отношения к долгам и шантажу, хотя Питту так не казалось.
— Мы опять допрашивали этого парня, посыльного, Уинди Миллера, — ответил на вопрос Иннес, все еще держа в руке найденный листок. — Мерзкий мелкий жулик этот Миллер, но Уимса изучил хорошо. Знал его до мельчайших подробностей, читал как книгу и тоже порядком ненавидел. — Иннес выпятил нижнюю губу. — Мы думали, что расколем его, что он тот, кто нам нужен, но у него не менее двадцати свидетелей, видевших его в тот вечер в трактире «Собака и селезень». Допоздна играл там в домино, напился и уснул под столом. К тому же Уимс давал ему работу, и неплохую — такую теперь ему не получить.
Питт сел на краешек стола.
— Что же полезного он тебе рассказал? Были ли у Уимса любовные дела, женщина, или просто… — Он умолк, не зная, как выразить то, что хотел сказать.
— Нет, — ответил Иннес, улыбаясь смущению инспектора. — Кажется, женщины его не интересовали, да и вообще никто ему не был нужен, — поспешил добавить он. — Такие типы, как он, встречаются, их немного, и Уимс один из них. Любят деньги и власть, которую они им дают. Миллер говорил, что Уимс всегда таким был. Его отец был игроком: сегодня — богач, завтра — нищий, никто, грязь под ногами. Умер в долговой тюрьме. Кто его мать, Уимс никогда не знал.
— Что говорила о нем служанка?
— Ничего особенного, — пожал плечами Иннес. — С такими лучше не встречаться.
— Ты это о миссис Кернс?
— Нет, об Уимсе; она по сравнению с ним — золото, драгоценный камень. Уимс был скрягой, считал каждый фартинг, никому не шел навстречу. Она этого прямо не говорила, но из некоторых ее слов я заключил, что у Уимса не было ни капли чувства юмора. Любил вкусно поесть, денег на это не жалел, вот и все его траты. Да, еще любил, чтобы было тепло, и в его комнате постоянно горел камин. Зато в остальных комнатах зимой — как в леднике, жаловалась служанка. Но в его конторе камин топился всегда.
— Хоть кто-нибудь сказал о нем доброе слово? — сухо спросил Питт.
— Торговцы, — с многозначительным видом ответил Иннес. — Он оплачивал счета в срок и полностью, до единого пенни.
— Браво, — с сарказмом промолвил Томас. — И больше никто?
— Ни единая душа, сэр.
Инспектор окинул взглядом комнату.
— А что произошло с этой аркебузой? Я полагаю, убийца унес ее с собой. Ее не было в квартире Уимса, когда проводился обыск?
— Я уверен в этом.
— Предлагаю начать поиски аркебузы, — распорядился Питт. — Но сделать это надо побыстрее, не затягивая. Она может оказаться где угодно. Оружие поможет нам понять, кто воспользовался им, если случится чудо и мы его найдем. У меня есть кое-какие другие идеи, чтобы ими заняться, и остались еще имена во втором списке.
— Какие-нибудь шишки, конечно?
— Возможно. Мы, по крайней мере, знаем, кто мог это сделать, у кого могла быть причина и, как я теперь вижу, возможность. Теперь мы знаем, что все, кто мог зайти в тот вечер, располагали возможностью убить Уимса, ибо орудие убийства находилось здесь.
— Да еще какое страшное, сэр, — согласился Иннес.
— Да.
Томас знал, что сержант считает это делом рук джентльмена, а не какого-нибудь простолюдина, доведенного до отчаяния должника из Кларкенуэлла. Инспектор готов был согласиться с ним, лишь бы убийцей не оказался судья Карсуэлл. Он до боли реально представил себе отчаяние бедняги. Почему, черт побери, судья закрыл дело Горацио Осмара и даже не заслушал свидетельских показаний Бьюлы Джайлс? Все это очень странно.
Но если убийцей окажется Урбан, будет еще хуже. Питт уже представил себе, какой разразится скандал, как пострадает от этого престиж полиции, уже значительно потерявшей авторитет в глазах общественности из-за неудач с раскрытием уайтчепелских убийств в прошлом году. Нет, ему придется начать с Кларенса Латимера, хотя в списке он стоит последним. Это единственная возможность избежать трагедии.
Или все же Байэм? От такой мысли не стало легче. Для Драммонда это будет ударом.
И еще одна проблема, от которой не уйти. Зачем Драммонд вмешался в это расследование? Почему так стремится защитить Байэма?
Сержант Иннес тем временем привел в порядок комнату после обыска и закрыл ящики стола и шкафов, чтобы все было как прежде.
Питт поклялся бы своей карьерой, что Драммонд честный человек и никогда не вмешается в расследование с целью увести его в другую сторону ради спасения друга, как бы тот ни был ему близок. Да и по всему видно, что Байэм и Драммонд всего лишь знакомые.
Нет смысла спрашивать шефа, оказывать на него нажим. Тот ясно дал понять, что не имеет права вступать с Питтом в обсуждение некоторых обстоятельств. Речь, возможно, идет о долге чести. Только это могло заставить Драммонда делать что-то против своей воли. Он явно страдал, Томас понял это. Он не хотел делать того, что должен был, но выхода у него не было. Томас должен выяснить, почему он на это решился. Ради чего?
