— Согласна. — Но ей не хотелось соглашаться с этим, и не только потому, что то, что он сказал, было неправдой, а еще и из-за того, что опасения ее возросли. — Послушай, Джек, там могут быть и другие обязательства. Томас как раз сейчас имеет дело с одной такой организацией…
Эмили скептически покосилась на нее.
— Ты же говорила, что он расследует убийство ростовщика?
— Да, и в ходе расследования он столкнулся с неким обществом… — Шарлотта умерила свой пыл и сбилась. Она не была готова сообщать им о фактах продажности в полиции. Пока это лишь подозрения, к тому же тема была болезненной для нее. Так или иначе, это не могло коснуться Питта. Лучше, если Джек и Эмили не будут об этом знать.
— В Лондоне полно всяких обществ, — тихо сказал Рэдли, поняв, что ее опасения искренни. — Но речь идет об очень почетном обществе, поверь мне.
— Как оно называется?
— Не знаю, Энстис мне не сказал.
— Будь осторожен.
— Обещаю. Даю слово чести. — Он поднялся. — Эмили следует лечь в постель, да и тебе тоже. Ты по-едешь домой или останешься у нас? Милости просим, мы всегда рады.
— Спасибо, но я поеду домой. Хочу проводить Томаса утром на работу.
Джек улыбнулся и взял Эмили под руку.
— В таком случае доброй ночи, дорогая.
За завтраком Питт внимательно выслушал рассказ Шарлотты о вечере в доме Эмили. В основном это были впечатления о беседах, рассказы о том, что думала Шарлотта и чего опасалась. Сообщила она мужу также о своем убеждении, что Мика Драммонд влюблен в Элинор Байэм и, кажется, это принесет ему немало страданий. О предложении Энстиса Джеку войти в тайное общество Шарлотта решила не говорить. Она не хотела пока обременять мужа еще одной заботой.
Питт слушал молча, но Шарлотта понимала его молчание. Прощаясь, Томас нежно поцеловал ее и ушел. Сев на омнибус, он долго добирался по пыльным, залитым жарким солнцем улицам в Скотленд-Ярд, чтобы возобновить свою работу над делом Латимера. Оттуда инспектор отправился в трущобы Лондона на поиски нужной ему информации. Он бродил из одного квартала в другой, по грязным переулкам и тупикам, пугая крыс, прислушиваясь к их испуганному писку и дробному топотку. Кругом высились горы мусора, из сточных канав доносилось зловоние. Питт безуспешно отмахивался от назойливых мух, которых здесь было видимо-невидимо. В итоге этого путешествия он опустошил все свои карманы, раздавая медные гроши малолетним попрошайкам.
Наконец в маленькой, переполненной до отказа пивнушке «Ухмылка крысы» он оказался за одним столом с невзрачным субъектом с искривленной рукой, которую тот сломал еще в детстве, когда работал помощником трубочиста и провалился в трубу, а во второй раз — когда решил украсть кусок свинца с церковной крыши. Теперь он зарабатывал на жизнь информацией.
— Джои, — окликнул его Питт, оторвав его взгляд от толстяка с огромным брюхом, нависшим над поясом грязных мешковатых брюк, — тот держал в каждой руке по кружке с пивом.
Джои неохотно повернулся к инспектору.
— Дык, миста Питт. Чивой-то вас занесло сюды? — Голос бродяги стал заунывно-плаксивым, и он покорно приготовился выслушать привычную нотацию инспектора.
— Что ты знаешь о старшем инспекторе Латимере?
— Ну… Он не то шобы плохой, просто знаить, ково можныть поприжать. Разумеете?
— Нет, — ответил Питт, чувствуя себя препогано. — Объясни поточнее, и получишь полгинеи.
— Полхинеи! — Лицо Джои прояснилось.
— Только говори правду, слышишь? Меня не интересует, что ты думаешь. Ты не знаешь, что мне нужно, и поэтому не выдумывай. Если я узнаю, что ты мне солгал, я вернусь, и тогда тебе не поздоровится, уж будь уверен.
Джои издал вопль отчаяния.
— Замолчи! — резко одернул его Томас. — Ты хочешь, чтобы все на нас глазели?
— И суровы ж вы, как нихто…
— Да, это так, — согласился Питт. — А теперь рассказывай.
Джои медленно и неохотно продолжил свой рассказ о том, что более всего страшился услышать Питт. Латимер действительно освобождал кое-кого из свидетелей от явки в суд без всяких на то причин. Джои не знал точно, делал ли он это за взятки, но думал, что без этого не обходилось. Иначе как это объяснить? Отчего люди из страха идут на такое? Но офицеру полиции в ранге Латимера чего было бояться? У него власть, неприкосновенность и полная безопасность.
— Ну, спасибо, — поблагодарил его Питт, чувствуя, как тяжко и тревожно стало на душе. Он отдал Джои обещанные полгинеи и покинул пивную. Завтра он отправится в участок в Кларкенуэлле, чтобы повстречаться с сержантом Иннесом.
Разумеется, осталось еще несколько человек из списка должников Уимса, и, возможно, Иннес раздобудет что-либо против одного из них. Слабая надежда еще теплилась, но Питт почти не верил в это. Да, по сути, и не хотелось, чтобы какой-нибудь бедолага в порыве отчаяния прикончил ростовщика.
— Ничего, — мрачно приветствовал его Иннес. Усталое лицо сержанта не обнадеживало.
— Не удалось что-либо разузнать о личной жизни Уимса? — безразлично справился Питт. — Были же у него друзья? И не единой женщины?
— Ничего, — коротко ответил сержант. Вид у него был расстроенный и виноватый.
— Как же так? — все же потребовал объяснения Питт.
Они находились в крохотной комнатушке, где Иннес хранил все документы по делу Уимса. Пристроившись на подоконнике, он уступил единственный стул Питту, старшему по чину и его гостю. Сержанту сиделось неудобно на узком подоконнике, и вид у него был соответствующий.
— Я знаю, как мистер Латимер добывает лишние деньги, сэр. Он не был должником Уимса… — наконец начал он доклад.
Томаса, пожалуй, обрадовала бы эта новость, если бы не вид сержанта, не суливший ничего хорошего. Что бы это ни было, но ясно, что это не лучше, чем лапы ростовщика, догадался Питт.
— Так что же это? — нетерпеливо и резче, чем ему хотелось, спросил он.
Иннес не обиделся, он понимал инспектора.
— Ставки, сэр. Очень удачная игра по высоким ставкам, как оказывается.
— Откуда ты это знаешь?
— Узнал, и совершенно случайно, сэр. Поговорил с одним местным игроком, вот и узнал, что мистер Латимер тоже играет и делает крупные ставки. И всегда выигрывает, вот что интересно. Он знает своих кулачных бойцов. — Лицо Иннеса скривилось в горестной гримасе. Помимо того, что кулачные бои были жестоким зрелищем, их запрещал закон, об этом знали как сержант, так и Питт. Не мог не знать этого и старший инспектор Скотленд-Ярда Латимер.
— Понятно, — медленно промолвил Питт. Он не собирался спрашивать Иннеса, уверен ли тот в своих словах и нет ли здесь какой-либо ошибки. Он знал, что Иннес не стал бы докладывать такое, если бы не был уверен.
Сержант выжидающе смотрел на него. Никому из них не надо было объяснять, что эта новость сулит им. Латимер будет погублен, если его корыстная поддержка запрещенных видов спорта станет известна. Не поэтому ли Уимс мог шантажировать его? Этим объясняется также и то, почему его имя попало в список ростовщика. Вполне серьезный мотив для убийства.
