И ушла – к большому огорчению Эндрю.
И Эндрю вернулся к работе, стараясь не думать о Стейси. А о Мейбл Браун он окончательно забыл – и не стал и пытаться вспомнить, как их принимают, эти защитные меры. У него были смутные воспоминания, что Джослин не раз и не два говорил ему, как это делается, но он был до того занят другими мыслями, что даже не попробовал воскресить в памяти дедовские наставления.
Прошло часа два, и в дверь снова сунулась миссис Сток.
– Теперь женщина-полицейский, – сообщила она. – А я занята, ленч вам готовлю. Если вы не выставите ее побыстрее, что-нибудь пригорит, чего доброго.
Женщина-полицейский была коренастая, плечистая и мрачная. Волосы под кепкой были темно-русые, глаза – карие.
– Мистер Хоуп? – сказала она. – Констебль номер В-92. Я ищу двенадцатилетнего мальчика по имени Адам Грей. Пять футов два дюйма, каштановые волосы, носит очки, в остальном без особых примет. У нас есть причины полагать, что он скрывается в этом доме.
Эндрю снял очки. Лицо у констебля В-92 расплылось. Форма тоже. Стало видно, что она ей тесновата, и вообще полицейскости в посетительнице стало гораздо меньше. Расплывчатое лицо все равно сохранило черты, которые напомнили Эндрю Трикси. Он был практически уверен: Мейбл Браун и констебль В-92 – одно и то же лицо. Даже потом от нее разило так же.
– В этом доме нет и никогда не было никакого Адама Грея, – сказал Эндрю.
– Вы уверены? – не отступила констебль. – Укрывать преступника противозаконно.
– Преступника? – удивился Эндрю. – А что он совершил?
– Мальчик сбежал из Лондона с бумажником, в котором было по меньшей мере сто фунтов стерлингов, – ответила В-92 бесстрастным официальным голосом.
Тут из-за спины Эндрю внезапно высунулась Стейси.
– О чем вы говорите? Мы не прячем никаких преступников. У вас компьютер опять завис, – добавила она с нажимом, обращаясь к Эндрю.
– А я буду очень благодарна, если вы перестанете пачкать мое чистое крыльцо и приставать к профессору! – встряла миссис Сток.
Она встала у Эндрю за другим плечом, поигрывая большим железным черпаком.
При виде черпака В-92 вздрогнула и попятилась.
– Я привлеку вас за угрозы представителю правоохранительных органов при исполнении обязанностей! – посулила она.
На это Стейси сладким голосом ответила:
– А вы идите, идите, и она не будет вам угрожать!
Из-за дома послышался топот больших башмаков. С заднего двора показался Шон:
– Тетушка, уже на ленч пора, да? Ой, что случилось?
А с другой стороны, из сада, подоспел мистер Сток, топая куда громче обычного.
– Что это тут делается? Вам подсобить, профессор?
– Пожалуй, да, – ответил Эндрю. – Эта женщина утверждает, будто она из полиции, однако я совершенно уверен, что она мошенница.
– А это уж точно противозаконно, – протянул мистер Сток. – Выдавать себя за полицейского.
Размытое лицо В-92 налилось яркой краской.
– У меня приказ арестовать Эдриена Корка за кражу бумажника с банкнотами на сумму около ста фунтов стерлингов! – раздельно проговорила она.
– Да ладно вам, в самом деле! – воскликнула миссис Сток. – И нечего говорить со мной этим вашим ровным официальным голосом! От этого вы настоящей не станете!
– И ваши нелепые обвинения тоже! – добавила Стейси.
От напряженных попыток понять, что происходит, у Шона сморщилось лицо под пестрой челкой.
– Придумал! – сказал он, когда лицо снова разгладилось. – Давайте я ее сейчас взашей вытолкаю, хотите, профессор?
– Только попробуй! – сказала В-92.
– Я вас сильнее, – предупредил Шон. – И мистер Сток тоже. Он, знаете, весь будто из пружин. А у тетушки вон железный черпак.
В-92 испуганно покосилась на черпак и попятилась с крыльца. Стоило ей пошевелиться, как за спиной у нее на подъездной дорожке возник Таркин О'Коннор – он проворно шагал к дому, опираясь на единственный костыль. Эндрю едва не рассмеялся. Как комично, в сущности, что все сбежались ему помогать. И все равно он приятно удивился – и был даже польщен.
Проницательному Таркину хватило на рекогносцировку одного взгляда.
– Иди-ка отсюда, пока цела, – посоветовал он констеблю В-92. – Тебе ведь пришлось подналечь, чтобы сюда попасть, верно говорю? Я аж из машины почувствовал. Шла бы ты подобру-поздорову, пока мы все не подналегли в ответ.
В-92 тряхнула головой.
– Я вас всех засужу, – посулила она надменно, – за сопротивление полиции во время погони за правонарушителем.
– Вперед, – разрешил Таркин. – Только подавай в свой суд где-нибудь подальше отсюда.
Потом все глядели, как самозваная В-92 повернулась и затопала прочь по подъездной дорожке.
– Не нравится мне ее походка – ноги в стороны, люди так не ходят, – заявила миссис Сток. – Ненатуральная.
Глава десятая
Судя по всему, Таркин надеялся, что Эндрю немного укрепит ему отсутствующую ногу, пока Стейси не собралась домой на ленч.
– Наготовил ей сегодня настоящих деликатесов, – похвастался он. – Люблю готовить, есть грех. А что этой бабище понадобилось? Эйдан?
Эндрю кивнул.
– Так я и думал, – сказал Таркин. – Она из тех, кто не в ладах с железом. Удивительно, но это сразу чувствуешь. Я с самого начала думал, что за мальчиком охотится именно ее племя. Укрепите-ка хорошенько защитные чары, право слово. Попросите Стейси, она вам покажет, как это делается. Она тут недавно помогала с этим Ронни, когда прошли слухи, что кто-то решил попортить ему лошадей. А где Эйдан, кстати? Та женщина его видела?
Эндрю помотал головой, сосредоточившись на ноге Таркина:
– Пошел пройтись. По-моему, у него отложенная реакция на смерть бабушки, и ему надо побыть одному.
– Бедняга. – Таркин вытянул на кушетке отсутствующую ногу и бодрым голосом продолжил: – Странная штука горе. Честное слово, Стейси будто бы и не замечала, что матери больше нет, а потом, через две недели, нашла ее любимую подставку для яйца. В глубине шкафа. Тут уж Стейси было не утешить. По правде говоря, я думал, она не оправится.
И болтал, и болтал… Скоро он уже рассказывал Эндрю о дальнейших затруднениях фестивального комитета. Судя по всему, знаменитый кулинар, который должен был открывать фестиваль, в последний момент отказался.
– Его пригласили в Америку, и, похоже, там ему больше нравится, – сказал Таркин. – Бросил их на произвол судьбы, правда-правда. Потом они сбились с ног, искали замену, пока кто-то не сказал, мол, Ронни Сток теперь вполне себе знаменитость и годится для этого дела. Ну, обратились к нему. А Ронни – уж такой он тщеславный! – мигом согласился. На этих выходных скачки в Йорке, он посылает лошадей и в Бат, и в Брайтон, но когда его попросили открыть наш крошечный заштатный фестивальчик, он был до того польщен, представьте себе, что отправил жену в Йорк вместо себя! Совсем с катушек съехал! К доктору пора, голову проверить! Правда, она у него всегда была не ахти… А вы расскажете Эйдану, что про него тут разнюхивали?
