– Она его не получит, – ответила Стейси. – Ей здесь нечем поживиться, пусть уходит.
– Ах нет, красотка, – нежно промолвила Титания. – Он меня сам пригласил, и я останусь.
– Перепутал голоса, – объяснил Эндрю.
– А я нарочно, – промурлыкала Титания. – Уйду, когда отдадите мне Эдриена.
– А я этого не допущу! – отрезала Стейси. – Проваливай отсюда!
Она отбросила пергамент и кинулась на Титанию.
К такому Титания готова не была и только заслонилась вялыми руками. Стейси отпихнула их, схватила Титанию за плечо, сгребла в кулак золотые пряди и встряхнула. И еще раз, и еще. Трясла и цедила:
– Да как ты посмела сюда пролезть! Да как ты посмела соблазнять Эндрю!
И трясла ее, трясла, трясла. С Титании на ковер со стуком западали крошечные эльфийские самоцветы.
Титания побагровела, растеряла всю свою царственность, заверещала:
– Руки прочь! Я приказываю тебе немедленно выпустить меня!
– Не смей мне приказывать! – прорычала Стейси, такая же багровая.
Выпустила волосы Титании и наотмашь стукнула ее по голове. Титания взвизгнула и начала обороняться.
Эндрю улучил момент и вскочил с дивана – однако, встав на ноги, понял, что совершенно растерялся. Стейси с Титанией метались, спотыкаясь, по комнате, вцепившись друг другу в волосы, Титания бестолково отмахивалась, а Стейси лупила ее изо всех сил. Эндрю оставалось только одно – уворачиваться. Титания норовила заколдовать Стейси. Каждая ее попытка ударяла Эндрю, словно мощный порыв надушенного ветра. Но едва он ощущал этот колдовской ветер, как Стейси в очередной раз била Титанию – и колдовство обрывалось. По всей комнате слышался дробный перестук волшебства и мелких бусинок – и с платья Стейси, и с туалета Титании. Эндрю пришло в голову, что надо, наверное, закричать «дамы, дамы!» и разнять их, но это были уже две визжащие фурии, схватившиеся не на жизнь, а на смерть, и на него они не обращали ни малейшего внимания. И Эндрю в ужасе уворачивался от них, с хрустом давил бусины, задыхался от порывов надушенной магии, и вот стало понятно, что Стейси побеждает. Она была сильнее Титании и лучше умела драться. Стейси заломила королеве фей руку за спину и бегом поволокла к стеклянным дверям в сад. И буквально вышвырнула Титанию вон. Эндрю проследил взглядом, как Титания взмыла в воздух и шлепнулась в траву.
– Проваливай и не возвращайся! – закричала Стейси. – Не смей больше переступать этот порог!
Титания с трудом поднялась на ноги, а Стейси дважды топнула по порогу.
– Дешевая потаскушка! – добавила она, когда Титания захромала прочь. И топнула в третий раз. – Вот. – И повернулась к Эндрю, отряхивая руки.
– Думаю, она на самом деле довольно дорогая потаскушка, – проговорил Эндрю, сдерживая смех.
Стейси была не настроена шутить. Лицо у нее раскраснелось, она сдвинула брови и воинственно отбросила волосы назад.
И тогда Эндрю рассмеялся и крепко обнял ее.
– Спасибо тебе, – сказал он. – Ты просто чудо! Выходи за меня замуж.
– Да, спасибо, – ответила Стейси и прижалась к нему.
Они завороженно глядели друг на друга.
Естественно, именно в эту минуту и вошла миссис Сток со словами:
– Интересно, я сегодня здесь приберусь или… Ой!
На ее лице отразилась смесь потрясения, гнева и страха потерять работу.
– Это у вас дело к свадьбе или так, развлекаетесь? – кисло поинтересовалась миссис Сток.
– Да, миссис Сток. Именно к свадьбе, – поспешно ответил Эндрю. – Прошу вас, поздравьте нас – первой будете. И мы, конечно, надеемся, что вы будете работать у нас и дальше, как обычно.
– Ха! – высказалась миссис Сток. – Она-то небось к домашнему хозяйству не приучена!
– Верно говорите, – легко согласилась довольная Стейси. – Я все свалила на папу.
– А уборку, если можно, отложите на потом, ближе к вечеру, – добавил Эндрю. – Мы со Стейси поедем в Мелфорд купить кольцо и разузнать про брачную лицензию.
– Ну, тогда ладно, – нелюбезно буркнула миссис Сток и вышла.
– Ох, задаст она нам, – вздохнул Эндрю.
– Не волнуйся, – сказала Стейси. – Скоро успокоится.
Некоторое время спустя Эндрю сказал:
– Ты читала те письма от Аделы Кейн?
Стейси кивнула ему в плечо.
– Тогда ты знаешь, что Эйдан на самом деле дальний родственник…
– Пятиюродный брат, – сказала Стейси, которая разобралась во всем уже несколько дней назад. После чего ойкнула и отпрянула от Эндрю. – Мамочки! Я же пришла сказать, что нашла тот пергамент! Где же он, где?!
Они кинулись искать. Сначала им показалось, будто пергамента нигде нет. Зато они нашли очень много бисера и бусин, в том числе явно драгоценные камни. Стейси собрала их в горсть и ссыпала в вазочку, чтобы не растерялись.
– А давай-ка захватим их сегодня в Мелфорд к ювелиру, – предложила она, и тут Эндрю нашел пергамент.
Пергамент жестоко пострадал в схватке и был похож на использованный бумажный носовой платок. Во время драки кто-то – то ли Стейси, то ли Титания – наступил в самую середину черной печати острым каблуком-шпилькой, и она треснула пополам. А когда Эндрю попытался разгладить пергамент, и вовсе рассыпалась и усеяла весь ковер черными крошками.
– Ерунда, – отмахнулась Стейси. – Ну, что там?
Они склонились над пергаментом, сгорая от любопытства. Пергамент был датирован 1809 годом. Первая часть была написана черными вычурными буквами – этот почерк Эндрю помнил, так писал свои письма мистер Браун. Документ гласил:
Я, король Оберон, вознамерившись найти себе прибежище в волшебном краю в окрестностях Мелстон-Хауса, настоящим предписываю Джозайе Брендону, владельцу и охранителю вышеупомянутого волшебного края, расширить свою область попечения, дабы оберегать и мою персону, и все, что мне принадлежит, покуда цела наша Печать. Вышеупомянутый Джозайя Брендон сим выражает свое согласие держать мое местопребывание в тайне от всего мира и от моих жен. Кроме того, он выражает свое согласие предотвращать появление Двойников моих подданных либо уничтожать их, буде они возникнут из-за проникновения нашего волшебства в его область попечения. Кроме того, я строжайшим образом приказываю вышеупомянутому Джозайе Брендону держать волшебный витраж в крыше его Часовни прикрытым, а саму Часовню – в запустении из страха вызвать мое крайнее неудовольствие.
Подписано в День середины лета сего 1809 года.
Король Оберон
Ниже было приписано несколько строчек – уже обычным, очень сердитым почерком, жирными черными буквами:
