Некоторые граждане и неграждане, которых теперь в Москве едва ли не больше граждан, имели скверную привычку заглядывать внутрь машины. Просто так. Кто его знает, зачем им это. Хотят ли украсть магнитолу, полюбоваться кожаным салоном, запомнить лицо соседа или еще зачем-то. Заглядывают, и все тут.
Время от времени мимо проезжают грузовики коммунальных служб. Вполне может оказаться, что машина стоит именно на том самом месте, которое им срочно нужно. С него удобнее достать до оборванных проводов, или под ним находится канализационный колодец. Могут попросить убрать машину. А самое главное – нужно неотрывно смотреть на дверь подъезда, ожидая, когда из него выйдет искомое лицо. Уже через пятнадцать минут смотрение надоедает, а через полчаса начинают слезиться глаза.
Игорь понял, что сыщиком быть не хочет. Не его это работа. Наверное, и в этом можно найти какое-то удовольствие, но ему оно было недоступно. Он находил только раздражение. Расценки частных детективов, ранее казавшиеся ему непомерно высокими, теперь представлялись не такими уж большими. По труду и оплата.
Он просидел у подъезда три дня, которые показались ему невыносимыми. Единственным развлечением во время слежки было радио. Чтение исключалось напрочь. Глаза нужно было постоянно держать на двери подъезда. Он переслушал все свои диски с музыкой. Оказалось, что энергичная музыка здесь не подходит. От нее хочется двигаться, а двигаться в машине негде. А меланхоличная музыка убаюкивает.
Он изучил все FM-радиостанции. Теперь он знал по голосам ведущих и тип их болтовни. У некоторых она была просто невыносимой – длинной, жеманной, идиотской. У других потерпимее, но не намного. И в том и в другом случае от нее вскоре начинала болеть голова. Игорь удивлялся – кто же это может слушать? Но, видимо, слушают, раз ведущих до сих пор не уволили.
Самой неприятной оказалась необходимость отлучаться по нужде. Игорь отъезжал к ближайшей синей кабинке у метро. В это время дверь подъезда оставалась без присмотра, и было неизвестно, вышел уже объект или нет. Приходилось надеяться, что не вышел, и продолжать слежку. Вполне могло оказаться и так, что он смотрел из своего окна на машины во дворе и пытался вычислить, нет ли в них чего-нибудь подозрительного.
Как бы то ни было, а на третий день Степан появился. Он вышел около полудня и быстрым шагом направился к машине. Она была уже другая, тоже подержанная иномарка.
Игорь, еще не до конца веря в свою удачу, выскочил следом. Он почти бегом устремился за Степаном и нагнал его уже когда тот открывал дверцу. Не раздумывая он хлопнул того по плечу.
– Здорово, Степа!
Тот мгновенно обернулся и отстранился. На лице у него отразился испуг, который он тут же подавил.
– Здравствуйте!
Он не подал руки, смотрел молча и отчужденно, стараясь сделать вид, что не узнает Игоря.
Игорь долго представлял себе эту встречу в разных вариантах – от «ах ты, сука» до «нехорошо, коллега». Ни один из заготовленных сценариев сейчас как-то не подходил.
– Ну как там? – глупо спросил он.
– Где?
– Особняк на Садовом.
– Какой особняк?
– Который ты мне сосватал.
– Я?
– Ну да, ты. Ведь ты же Степан?
– Нет, я Виктор, – на голубом глазу соврал тот.
– Как – Виктор?
– Так родители назвали и до сих пор так зовут. Вы обознались.
– Как же, спутаешь тебя с кем. Руку покажи!
– Какую руку? Вы что, мужчина! – Он убрал ее в карман.
– Правую! – потребовал Игорь.
– Не буду я вам ничего показывать.
– Правильно. Потому что там у тебя нет пальцев. Небось, за долги оттяпали? Значит, ты и есть Степан. С такой приметой не отвертишься.
– Я вам еще раз повторяю, я – Виктор, никакого Степана не знаю и вас в первый раз вижу.
– А ладонь?
– А что ладонь? Мало ли какие бывают совпадения. Ну и что?
– А то, что ты – кидала. И шеф твой кидала. Деньги вам придется вернуть, а тебе дорога в тюрягу.
– Не знаю, о чем вы говорите.
– Знаешь. Очень даже хорошо знаешь.
– Ладно, мне пора ехать. Отойдите.
Игорь не знал, что делать. Драться? Звонить в милицию? Позволить ему уехать? Разумнее всего было бы вообще не выходить из машины и сообщить в банк ее номер. Но он уже вышел. Да, хреновый из него сыщик.
– Где твой шеф? Дай телефон и адрес! – потребовал он.
– Какой шеф? Говорю же вам – вы обознались! Пропустите!
Игорь посторонился. Степан сел за руль и выехал со двора. Некоторое время Игорь стоял в оцепенении, а затем очнулся и стал звонить в банк.
– Зеленый «СААБ», номер «31-42», только что выехал на Проспект Мира с Банного переулка. В нем посредник со стороны продавца. Тогда был Степан, теперь представляется Виктором. Ищите.
«Хрен они его поймают, – подумал он, нажав отбой. – Стоит „СААБ“ сейчас в ближайшем дворе, а Степан мчится на такси в новое укрытие. Или к шефу. И чего ты высунулся из машины? Дурак!»
10.
Передав в банк координаты Степана и номер его машины, Игорь вздохнул с облегчением. Появилась надежда, что теперь его оставят в покое. Длилась она целых полдня. Потом позвонил Кондрупатский и сообщил, что на квартире ничего не нашли, а машина зарегистрирована на другого. Поняв, что все опять возвращается на круги своя, Игорь длинно и витиевато выругался в трубку.
– Поздравляю вас с наличием ценных сотрудников! – язвительно завершил он свою тираду. – Вы их набирали из приютов для дебилов?
– Попридержите язык! – раздраженно оборвал его тот. – А то придется сократить вам срок. Продолжайте поиски!
Игорь стал дозваниваться Мишечкину, но его мобильный упорно не отвечал, а по рабочему сказали, что он отбыл в длительную командировку. Пообещали, что обязательно передадут просьбу Игоря с ним связаться, как только тот вернется в Москву.
Телефон в приемной Балясина сменился, и Игорь никак не мог до него дозвониться. Его мобильный тоже не отвечал.
Игорь чувствовал себя так, как будто стоял в большом пустом зале с множеством дверей, но все они тут же захлопывались, стоило ему к ним приблизиться. Ему ничего не оставалось, как только снова и снова возвращаться к особняку. Теперь он просто медленно проезжал мимо, пытаясь разглядеть из машины, какие изменения в нем произошли. Внешне все было как и раньше – ни людей, ни машин.
Однажды он не утерпел и, оставив машину на соседней улице, решил пройтись мимо. В конце концов, этого ему никто не запрещал, речь шла только о закладках. Но и с тротуара он не увидел ничего особенного. Все та же безлюдность и следы запустения.
Метров через сто после особняка навстречу ему попалась толпа оборванных среднеазиатских цыган-попрошаек. Мужчины в халатах, женщины, обвешанные узлами и разнокалиберными детьми, все с мешками для подаяния. Они внезапно вышли из-за угла и оказались метрах в двадцати перед Игорем. Он поморщился и хотел перейти на противоположную сторону, но они были уже слишком близко. Игорь вздохнул и продолжил путь. Он подумал, что, проходя мимо, можно не дышать, а вши, если они у них есть, по воздуху не перелетят. В кармане он загодя нащупал мелочь для подаяния.
