Угощение состояло опять же из желе, но из другого, не такого, как в магазине. Татьяна сварила свежего картофельного желе и подала к нему желе малосольных огурцов, а из кладовки принесла желе соленых грибов, которые она лично собирала прошлой осенью в подмосковных лесах. Во всяком случае так она сказала.
Есть было тяжело. Игорь натыкал на вилку то одно желе, то другое. Оно падало, он его ловил, стряхивал с коленей, а когда устал, взял ложку. Салим сделал это еще раньше.
– А муж твой к нам не присоединится? – спросил Игорь для порядка, хотя ему вовсе этого не хотелось.
Татьяна пренебрежительно скривилась.
– Он на работе. Может, на ней и заночует.
И тут же сменила тему.
– А вы, ребята, откуда приехали?
– О, – сказал Игорь, – мы из такой дальней и глухой провинции, что про нее уже и забыли все.
– А чем занимаетесь?
– Мы ученые, – сказал Игорь, быстро взглянув на Салима.
– В каких науках?
Игорь напустил на себя важности.
– Этого я сказать не могу, не имею права. Сообщу только одно – мы настолько засекречены, что с нами не то что разговаривать нельзя, но даже и видеть нас не рекомендуется.
Татьяна заулыбалась.
– Но я-то вижу.
– Тебе и твоей семье можно, а остальным – ни-ни!
Татьяна рассмеялась.
– А чем можете доказать, что вы ученые, а не все те же, например, гастарбайтеры?
– Это просто! – сказал Игорь и повернулся к Салиму. – Будь добр, прочти нашей очаровательной хозяйке лекцию по аэродинамике.
– Ну ты и нашел время! – недовольно пробормотал тот с набитым ртом.
– Ничего, прочти, – настаивал Игорь.
Салим отложил ложку и начал скучным голосом бубнить ученую лабуду. Татьяна первые слова слушала внимательно, а потом начала клевать носом.
– Достаточно, – сказала она, уронив голову в очередной раз и подняв ее опять, – верю.
Игорь рассказал ей про дневное столкновение летунов над подземным общежитием.
Она не особенно удивилась.
– С ними такое случается, – сказала она как о вполне обычном деле. – Им запрещают летать в сильный ветер и залетать в узкие переулки.
– А кто они?
– Как кто? Летные метеористы, конечно.
– От слова «метеор»? – попробовал догадаться Игорь.
– Нет. От слова «метеоризм», – приземлила его Татьяна.
– Ты хочешь сказать, что они летают на...
– Именно! На метеоризме. И неплохо летают. А что, у вас их нет?
– Ну, – замялся Игорь, – мы пока не видели.
Татьяна посмотрела на него недоверчиво.
– Совсем вы там заработались, ребята, в ваших лабораториях. Ну а в Москве что делаете?
«Она любопытна, как сотрудник „первого“ отдела», – подумал Игорь.
– Ты не поверишь, – сказал он, – но нам поручили найти бензин. Очень нужен для опытов, а у нас он закончился. Канистру даже с собой дали, на двадцать литров, – зачем-то добавил он.
Татьяна рассмеялась.
– Вы в провинции, наверное, думаете, что в Москве есть все, даже птичье молоко?
– Да нет, молоко нам не надо.
– Это хорошо, – кивнула она, – потому что его нет. И бензина тоже нет.
«Вот влипли! – подумал Игорь. – Придется давиться желе до конца жизни».
– А что же случилось с нефтью и газом?
– Они закончились.
– Что, во всем мире?
– Насколько я знаю, да.
– То есть нам его не найти?
Татьяна задумалась.
– Шансов почти нет. Один из тысячи или даже меньше.
– Что же это за шанс?
– Раскопать где-нибудь старый гараж, в котором хранился бензин и про который все забыли. Но в свое время такие места все обыскивали очень тщательно, так что это вряд ли.
– А теперь не ищут?
– Теперь приспособились жить так. Тяжеловато, но обходимся. Забывать уже начали, что они когда-то были. Лифты, жалко, не работают, но у меня только седьмой этаж, жить еще можно. Вот у кого двадцать второй или сороковой – тем туго. И с освещением проблема – наш магазин, например, закрывается с наступлением сумерек, и остальные так же. Есть и еще некоторые трудности, но ничего, живем, не умираем.
Игорь попытался представить себе эту жизнь.
Татьяна встала.
– Мне завтра рано на работу, пора спать.
Игорь и Салим ушли к себе. Сгустились сумерки. В их окно было видно одну из кремлевских башен, на которой горела рубиновая звезда. Совсем как в прежние времена. Но времена вокруг были другие, чужие для них и не слишком гостеприимные. И они понятия не имели, как из них выбраться.
Увидев на полке несколько книг, Игорь взял одну в руки. Она была напечатана точками Брайля. Остальные оказались такими же.
– Таня! – крикнул Игорь в коридор. – А почему у тебя все книги для слепых?
– Чтобы читать в темноте, – отозвалась она из своей комнаты. – Света-то нормального нет.
Утром они встали вместе с Татьяной, и та позвала их завтракать. Желе показалось им уже не таким противным, как вчера, но Игорь все равно вздрогнул, глядя на него.
– Таня, а другая еда у вас есть?
Она удивленно взглянула на него.
– А чем тебе эта не нравится?
– Я не привык к такой.
– Конечно, у вас там в деревне чего не поесть другой! А здесь все едят это – и ничего. Я всю жизнь этим питаюсь – нормально.
Игорь испугался, что сказал бестактность.
– Я не имел в виду, что она плохая, – стал оправдываться он. – Просто непривычная.
– Привыкнешь, – утешила его Татьяна, – к хорошему привыкают быстро.
– А вот я видел у вас куриный рынок, – зашел он с другого конца.
– То для богатых, – сказала Татьяна. – Курочки нам не по карману.
– Насколько богатых?
– Очень богатых. Которые посылают на рынок своих поваров.
На кухню заглянул рослый парень лет шестнадцати на вид. Он поздоровался с квартирантами.
– Мама, я позавтракаю в школе, – сказал он Татьяне.
– Ладно, только не забудь. Как зачеты?
– Основы эрекции и теорию потенции уже сдал, – сказал он, – остались эрогенные зоны.
– Чего? – не понял Игорь.
– Эрогенные зоны, – повторил парень, нимало не смутившись, – очень важный предмет.
– Я понимаю, что важный, – согласился Игорь. – А другие предметы у вас есть? – Он почему-то сразу забыл, что изучают в школе, и с трудом вспомнил один-единственный предмет. – Литература, например.
