Возразить на это было нечего.
– Завидую, – сказал Игорь, – мне бы такое чувство.
– Ты проходи, – сказал цыган. – Наша Зара хорошо учит, быстро поумнеешь.
Игорь кивнул и пошел дальше. В комнате с надписью «Курсы» сидели две женщины в цыганских одеждах. Одной было лет двадцать, другой – около тридцати. Женщина постарше была красивой, молодая – просто миловидной. Игорь стал осторожно расспрашивать о курсах. Он быстро выяснил, что учат они по переписанной старой грамматике Раймонда Мерфи, но скрывают это и выдают ее за свои разработки. А суть метода Зары состояла в поиске созвучий между английскими и русскими словами – на этой основе они якобы лучше запоминаются. Он смутно помнил, что что-то такое было и в его время. Вот уж точно, ничто не ново под Луной.
– А кто у вас преподает? – спросил Игорь.
– Я преподаю, – ответила старшая и протянула узкую смуглую ладонь в золотых кольцах. – Зара Сангиева.
Игорь пожал ее руку.
– Счастлив знакомству. Игорь Волков.
– Я нигде не могла вас видеть раньше? – спросила Зара. – Вы у нас не учились?
– Нет, это исключено, – поспешил заверить он.
– Почему?
– Я не здешний.
– А откуда вы?
– Из Сибири, город Шишкинск-на-Енисее.
– Никогда не слышала. Впрочем, мы там и не кочевали.
– Это маленький городок в очень глухом месте, – сказал Игорь. И сменил тему разговора.
– Скажите, Зара, а носители языка у вас есть?
– Да, конечно. Я, например, носитель.
– Вы родились в Англии? – удивился Игорь.
– Нет, в России.
– Тогда как же...
Она снисходительно улыбнулась.
– Очень просто. Вот у меня на шее висит ладанка, а в ней лежит высушенный язык англичанина. Я ее ношу, значит, я – носитель языка.
Игорь закашлялся.
– Оригинальная методика на ваших курсах, – выдавил из себя он.
– Да, – скромно согласилась Зара. – У меня сеть курсов по всему городу. Называется «Zara English».
– Замечательно, – сказал Игорь. – А где вы этот язык взяли?
– Английский?
– Нет, англичанина.
– Патологоанатом один дал.
– В Англии?
– Нет, в России. В Тамбове, если точно. Там у них старый англичанин умер, тело пролежало в морге два года, никто его не востребовал. А тут все захотели учиться у носителей языка. Одного из наших и осенило. Он как раз подковывал тому патологоанатому служебного коня и обо всем договорился. Так мы и стали носителями языка.
– Мы?
– Ну да. Ладанка переходная. Кто идет на урок, тот ее и надевает.
Игорь постарался изобразить на лице полную удовлетворенность полученными ответами.
– Тогда я, пожалуй, к вам запишусь, – сказал он.
– Правильное решение, – одобрила Зара. – Мы стоим своих денег и отрабатываем каждый уплаченный вами рубль.
– Когда начало занятий?
– Через пятнадцать минут. Сколько занятий вы оплатите?
– Пока три, – решил Игорь.
Зара вышла. Игорь отсчитал деньги и отдал девушке на ресепшене, которая выписала ему квитанцию. «Что я делаю? – мелькнула у него мысль. – Отдаю последние деньги за ненужную мне фигню». Денег было жалко, но другой возможности обследовать особняк не предвиделось.
Он вышел во двор и закурил желейную сигарету «Дым Садового». Народ потянулся на курсы «Zara English». От ворот шли три человека, и еще двое приближались к калитке с той стороны. Игорь стал прохаживаться перед главным входом. Оттуда никто не выходил и не заходил. Подул ветерок, пахнуло лошадиным навозом. Запах шел от бывшего гаражного блока. Игорь заметил, что металлические ворота на нем исчезли и их заменили деревянными. Он подошел ближе и уловил приглушенное конское ржание.
Вдруг главная дверь особняка распахнулась и оттуда вышел высокий черноволосый мужчина лет двадцати пяти. Он был одет в атласную красную рубаху, черные кожаные штаны и высокие красные сапоги из мягкой кожи. В правой руке он держал хлыст. Его сопровождал низенький толстяк с бородой. Он забежал вперед, распахнул перед высоким ворота конюшни, и оба скрылись внутри. «Цыганский барон, – понял Игорь, – вот, значит, они какие».
Вскоре барон вышел на улицу, ведя под уздцы великолепного пегого жеребца с белой звездой во лбу. Жеребец был высок в холке, длинноног и мускулист. Бугры мышц перекатывались под тонкой кожей. Игорь залюбовался на него. Толстяк катился колобком сзади, следом вышел и конюх в брезентовом фартуке.
Барон вдел ногу в стремя и легко взлетел в седло. Смотрелся он верхом великолепно. Лицо барона показалось Игорю странно знакомым. Где-то он уже его видел. Но где? Игорь стал мучительно припоминать, и наконец его осенило. Конечно! Сериальное желе «Сын отца». Актер, сыгравший там главную роль, был как две капли воды похож на барона.
Как же его звали? Василий Будулаевич, кажется. Имя ему дал министр, а отчество он взял от приемного отца.
Барон гарцевал на лошади по площадке, специально обустроенной в углу имения. Игорь подошел поближе. Толстяк оглянулся и сделал предостерегающий знак рукой, чтобы тот остановился.
– Сюда нельзя, – сказал он отрывисто.
– Скажите, – спросил Игорь, – а это случайно не Василий Будулаевич из «Сына отца»?
Толстяк смягчился.
– Он самый.
– А он разве не ушел в Европу?
Толстяк хмыкнул.
– То в желе. А в жизни – кому мы там нужны? Я так считаю, – продолжал толстяк, – где родился – там и сгодился.
– Я тоже так думаю, – сказал Игорь, хотя думал не так. – Вы москвич?
– Да, – важно сказал тот, – мы все москвичи. Сто двадцать лет назад мы сюда пришли и тут осели.
– А можно взять у Василия Будулаевича автограф?
– Его зовут Семен-оглы.
– Хорошо, можно взять автограф у Семена-оглы?
– А вы кто? – толстяк посмотрел на него изучающе.
– Почитатель его таланта. Занимаюсь на курсах у Зары.
Толстяк помахал барону. Тот приблизился.
– Вот, Семен-оглы, ученик Зары автограф у вас просит.
– Вы видели фильм? – спросил барон не спешиваясь.
– Конечно.
– И как он вам?
– Замечательно. Вы играли не хуже, чем Аль Пачино.
– А кто это?
– Был такой актер в прошлом.
– То в прошлом. А из современных кого вы могли бы поставить рядом со мной?
Современных актеров Игорь не знал.
