– Нет.
– А что пьют?
– Пивное желе, водочное желе, лимонадное желе.
– И как оно?
– Так себе.
– А курят чего?
– Табачное желе.
– Тьфу! – сказал Вася.
– Так им и надо, – добавил Серега.
Вася полез в карман, достал мятую пачку «Примы» и смачно закурил.
– То-то они все за нашей тушенкой лезут, – сказал он.
– Что, много? – спросил Игорь.
– Три человека за последний месяц, не считая Вонючки.
«Есть еще народ под землей», – подумал Игорь.
– И что вы с ними сделали?
– Двоих в расход пустили, а один убежал.
– Убежал? Так он теперь своих сюда приведет.
– Не приведет, – убежденно ответил Вася. – Мы его подстрелили. Серега у нас снайпер, – он с гордостью посмотрел на сослуживца, – стреляет без промаха на инфракрасное излучение.
Серега скромно кивнул.
– Подох тот, наверное, где-то в тоннеле, – добавил Вася.
Игорь внутренне содрогнулся, но постарался сделать вид, что эти слова не произвели на него впечатления. Ему захотелось внести раскол в их сплоченные ряды.
– А кто у вас дед и кто салага? – спросил он.
Старцы переглянулись.
– Мы оба деды, – неуверенно произнес Вася.
– Вас что, призвали в один год?
– Нет.
– Тогда так быть не может. Один должен быть старше.
– Вообще-то, – сказал Вася, обращаясь к Сереге, – меня призвали осенью, а тебя весной. Ты должен быть салагой.
– Не дури! – возразил Серега. – Мы прослужили по пятьдесят лет. Какие могут быть деды и салаги?
– Это ты пятьдесят. А я – пятьдесят с половиной. Так что дед – я.
– Ну и что?
– Сегодня перед отбоем залезешь на тумбочку, отдашь честь выключателю и обратишься к нему: «Товарищ выключатель, разрешите звездануть вас по контакту!» – распорядился Вася. – А потом повернешься ко мне и скажешь: «Дембель стал на день короче, всем дедам спокойной ночи». А я тебе отвечу: «Хрен с ним! Отбой». Понял?
– Не буду я этого делать, – мрачно произнес Серега.
– Будешь!
– Не буду!
– А я тебе темную устрою, – с угрозой сказал Вася.
– Посмотрим еще, кто кому устроит.
– Ладно, обсудим в казарме. Не надо при посторонних.
Вася промолчал. Игорь порадовался, что удалось посеять зерна разброда в сплоченные ряды старцев. Теперь они могут дать всходы в самое неподходящее для них время.
– А как там нефть? – спросил Серега. – Все дорожает?
– Нет, – ответил Игорь.
– Что, перестала? – не поверил Вася.
– Она просто закончилась.
– У нас?
– Нет, во всем мире.
– Ни хрена себе! А газ?
– И газ тоже закончился.
– На чем же теперь люди ездят?
Игорь подумал, стоит ли им открывать всю правду, и решил, что не стоит.
– А как же у них заводы и фабрики работают? Транспорт остальной опять же?
– Не знаю, – признался Игорь, – сами мы не местные. Приехали в Москву бензином разжиться, да вот к вам угодили.
– Откуда приехал-то?
– Из Шишкинска-на-Енисее.
– Никогда не слышал. У вас тоже нет бензина?
– Сожгли весь.
– А зачем тебе бензин? – спросил Вася.
– Аппарат один запустить.
– Что за аппарат?
– Не могу сказать – секретный. У вас точно нет бензина?
– Нет. Солярки вот – завались. Спирт у нас есть, литров пятьсот. Твоя хреновина на нем не будет работать?
– Может, и будет. Дадите?
– Дадим, – охотно пообещал Серега. – Но толку тебе от этого не будет.
– Почему?
– Потому что расстрелять тебя придется, вот почему.
Игорь взорвался.
– Вы – больные сучьи дети! Придурки! Что вы все заладили – расстрелять да расстрелять! А отпустить – никак? Видно же, что я не мародер.
– Нет, не можем мы тебя отпустить. Ты дорогу знаешь, за тобой другие могут прийти.
– Да кому нужна ваша сраная просроченная тушенка?
– Нужна, не волнуйся. И не такая уж она сраная. Ты же, вот, с аппетитом ее ел?
– Потому что больше нечего.
– И у них нечего. В момент сметут.
– Так вы мне не верите?
– Может, и верим. Только это не имеет значения. Нельзя тебя отпускать, ты дорогу знаешь. И закончим на этом. Есть хочешь?
– Нет.
– Тогда спи. Завтра на рассвете – трибунал.
– Здесь бывают рассветы?
– Не умничай. В пять утра, значит.
Окошко захлопнулось, деды ушли. Игорь лег на топчан. Дело принимало скверный оборот. Когда-то он читал, что в ночь перед казнью положено вспоминать свою жизнь. Он стал вспоминать. Красивых воспоминаний почему-то не получилось. В голову лезла какая-то второстепенная фигня, которая сейчас казалась произошедшей и не с ним вовсе. К нему, к его сути, которую он всегда в себе ощущал, она не имела никакого отношения. Правильно пел один популярный певец: «Какая, в сущности, смешная вышла жизнь». У всех ли она смешная или только у него? Мало кому удается пройти по жизни с достоинством от начала до конца.
Игорь вспомнил про Митяя. Мог бы и выручить, вообще-то. Что ему стоит – один раз хорошенько повонять – и все. Но тот сказал, что помогать не будет. Бережет ресурсы, что ли? Или накапливает мощь для более важного дела? Впрочем, на него грех обижаться – один раз уже и так от цыган спас, хотя был не обязан. Странно, что это вообще произошло при его скверном характере. Игорь отломал ножку у табуретки и сунул ее под пиджак. Если старцы не наденут на него наручники, она послужит оружием.
С этими мыслями он и уснул.
28.
Проснулся Игорь от того, что где-то в тоннеле на дальних подступах к складу сработала сигнализация. Потом завыла сирена. Он слышал, как старцы выскочили из казармы и кинулись в оружейную комнату.
– Пулемет бери! – крикнул Вася.
Сирена смолкла. Игорь понял, что они ее отключили. Бряцая оружием, охранники побежали в тоннель и вскоре оттуда раздались длинные очереди.
Потом сигнализация сработала в тоннеле с другого конца и бежать туда было уже некому. Старцы попали в окружение, и исход боя был предрешен. К пулеметным очередям добавилась стрельба из автомата, потом грохнула граната и все стихло.
