Чернокожий клерк, напротив, снял крышку с тыквы, с удовольствием втянул ноздрями запах и принялся пить, закусывая саранчой.
– Еда моей родины, – объяснил он. – Врачи говорят, что каждый должен питаться той пищей, которую ел в детстве. Организм настроен именно на нее.
И опять смачно захрустел саранчой, на которую был настроен его организм.
Коржик изобразил на лице понимание, но промолчал.
– А вы не пьете? – наконец заметил он. – Зря. Это буза, ее готовят девственницы.
– Как?
– Пережевывают ячмень и выплевывают в большой чан. Потом ждут, пока она перебродит, и разливают по тыквам. У нас ее много в подвале. Все пьют. Редкий вкус, рекомендую.
Коржик еще больше укрепился в решении не пить бузы. И не только потому, что сомневался в подлинности девственниц.
Клерк пожал плечами:
– Ну, как хотите. Я, например, не могу есть ваш борщ, но очень люблю солитера из коровьего желудка.
Коржик обиделся за борщ и с опаской подумал, не передаются ли солитеры, которых тот ест, через рукопожатие. Надо будет потом вымыть руки.
Клерк вылил в себя последние капли из тыквы и доел саранчу. Потом вытер руки о траву своей юбки, рыгнул и откинулся на спинку кресла.
– Так за чем пожаловал к нам белый сагиб? – повторил он.
В этот раз Коржику почудилась в его словах ирония, и он предложил:
– Может, нам было бы удобнее называть друг друга по имени?
– Да, пожалуй, – согласился он и подвинул к Коржику свою визитную карточку.
«Баршылык Нгава», – прочел тот на ней.
– К сожалению, у меня визитки закончились, – сказал Коржик, – но мое имя легко запомнить. Меня зовут Тор Хурецкого.
– Очень приятно, господин Тор, – сказал он. – Это ваше имя по паспорту?
– Нет, – ответил Коржик, – в паспорте у меня другое имя, но я им редко пользуюсь. Тор Хурецкого – имя воина. Под ним я известен врагам и друзьям.
Он понимающе кивнул:
– Так, за чем же вы к нам пожаловали, мистер… э-э Тор?
– За кредитом.
– А на какие цели?
– На покупку автомобиля.
– Вы работаете воином? – осведомился он.
– Нет, клерком.
Он удовлетворенно кивнул:
– Это хорошо, а то мы воинам кредиты не даем. Сами понимаете – сегодня он жив, а завтра – нет. И плакали денежки.
Коржик согласился, что кредитовать воинов – рискованное занятие.
– А могу я взглянуть на ваши документы? – спросил клерк.
Коржик протянул ему паспорт и справку о зарплате. Тот долго их изучал, а затем поднял трубку телефона и сказал несколько слов на непонятном гортанном языке.
Вскоре в кабинет вошел маленький человечек в маске с рогами, весь увешанный бубенцами. На нем была юбка из больших зеленых листьев, похожих на листья фикуса.
– Это колдун кредитного отдела, – объяснил клерк. – Он спросит у духов о возврате кредита.
Коржик кивнул.
Колдун стал ходить по комнате кругами. Он то колотил в бубен и подпрыгивал, то затягивал скрипучим голосом какую-то песню без мелодии, ритма, начала и конца. Коржику показалось, что сегодня он употребил уже не одну тыкву напитка своей родины.
Временами колдун убыстрял темп танца, а затем грохался на пол и продолжал петь оттуда.
– Он разговаривает с разными духами, – сообщил кредитный клерк.
Колдун кряхтя поднимался и начинал процедуру сызнова. Наконец, он вытянул из духов все, что они знали или делали вид, что знают. Он оборвал свое пение столь же внезапно, как и начал, подошел к кредитчику и стал что-то шептать ему на ухо. Оба то и дело косились на Коржика. Коржик от нечего делать еще раз открыл и закрыл свою тыкву. Запах достиг ноздрей колдуна, и тот невольно облизнулся.
Когда колдун, звеня бубенцами на ногах, вышел из кабинета, черномазый подвинул к Коржику его документы.
– Мы не сможем дать вам кредит, – мягко произнес он.
– Почему? – удивился Коржик.
– Духи сказали, что мистер Хурецкого денег не вернет.
Коржика взяла досада. Только время зря потерял. Он встал:
– Твои духи врут, негр! Они обпились бузы. А вот борщ ты зря не ешь!
Услышав слово «негр», тот вскочил на ноги:
– Что месье Хурецкого сказать?
– Он сказать – негр! – повторил Коржик.
– Как?!
– Негр, еб твою мать! Жопа глухая. Черный такой негр! Это ты!
Кредитчик схватил копье, стоявшее в углу:
– Сейчас мы увидим, кто из нас негр! И мать мою ты не имел!
Коржик загадочно улыбнулся. Может, имел, а, может, и не имел. Кто теперь разберет? Но, скорее всего, нет. Нужна ему больно кредитчикова черная мать.
Клерк сделал попытку проткнуть Коржика копьем. Но тот увернулся и выхватил у него древко. Все-таки негр выпил целую тыкву бузы, а Коржик – нет. К тому же у Коржика всегда была превосходная реакция.
– Найди другое копье, и пойдем в вестибюль! – велел он. – Если, конечно, ты хочешь драться. И давай пошевеливайся, а то вернусь и подожгу к херам твою юбку! И член твой там зажарится. Кстати, ты ешь жареные члены?
И вышел первым.
– Стучите громче, ребята! – велел он барабанщикам. – Сейчас начнется.
Они изменили ритм на более энергичный. Коржик сделал несколько шуточных выпадов в сторону ресепшена. Три черные секретарши, стоявшие там топлес, завизжали и спрятались под стойку.
– Если выиграю поединок – вы будете моей добычей, – пообещал им Коржик.
Они опять завизжали, но как-то не очень испуганно.
Вышел кредитчик с копьем. Оно было совершенно новым, на древке у наконечника даже сохранилась этикетка. Видно, ему только что выдал его офис-менеджер. Они закружились в боевом танце в центре зала. Время от времени они делали выпады, пытаясь проткнуть друг друга. Каждый выпад сопровождался возгласами зрителей. Черные клерки болели за кредитчика, белые клиенты – за Коржика.
Ритм барабанов все ускорялся. Они уже тыкали копьями друг в друга почти беспрестанно. Так не могло продолжаться вечно. Кто-то должен был ошибиться.
Первым ошибся кредитчик – сделал слишком глубокий выпад и на мгновение потерял равновесие, а вместе с ним и способность уворачиваться. Коржику этого хватило. Он вонзил копье тому в бок, и оно задело сердце.
Клерк рухнул навзничь. Он умер на месте.
Воцарилась тишина. На мгновение Коржику стало его жаль, но потом он вспомнил, что это был честный поединок и удача могла улыбнуться клерку, а не ему. В любом случае, смерть в бою – лучшая из смертей.
