Они прошли к директору. Директор был молодым, розовощеким, полным позитивной энергии.
– Когда отдадите деньги? – мрачно спросил Коржик.
– Не волнуйтесь, отдадим! – заверил его директор. – Вот только администрация города нам заплатит, и мы тут же вам все перечислим.
– Вы отдали дизтопливо администрации?
– Да.
– В долг?
– Выходит, так.
Блядь, но зачем?! В долг Толян и сам мог его отдать, и гораздо ближе. Не надо было бы целую ночь ехать на поезде. Коржик посмотрел на Тыкву с желанием его придушить и засунуть под стол. Тот отвел взгляд.
– Когда администрация вам заплатит?
– В начале следующего квартала. Длинноногая секретарша в джинсах с красивой жопой принесла чай.
– Вы не думайте, мы очень солидная фирма, – продолжал втирать начальник. – У нас есть собственная нефтебаза, сеть заправок, мы строим коттеджи. Вот Виктор, – он кивнул на Тыкву, – вам все покажет. Я сейчас распоряжусь насчет машины.
Виктор-Тыква долго возил Коржика по городу, показывая заправки, тянул знакомиться с их начальниками, а потом потащил на нефтебазу.
До нее пришлось ехать минут сорок. На окраине какого-то поселка торчал пяток резервуаров, покрашенных серебристой краской.
– Тут все дизтопливо, – сказал он, – в этих резервуарах, никуда не делось.
Резервуары были непрозрачными, и Коржик не мог видеть, тут ли оно на самом деле. Может, здесь, а может, и нет.
– Здесь! – подтвердил начальник нефтебазы, старый пенек совкового типа, – примерно, половина еще осталась.
Они пили водку у него в кабинете и закусывали колбасой. Он травил замшелые анекдоты.
– Какая общая емкость резервуаров? – поинтересовался Коржик, хотя это и было ему ни к чему. Просто надоело слушать бред пенька.
– Двенадцать тысяч тонн, – гордо ответил тот.
На обратном пути машину занесло, развернуло поперек движения и вынесло на встречную полосу. Хорошо, что в этот момент дорога оказалась почти пустой. Все пережили несколько неприятных минут, пока неуправляемая «нексия» изображала из себя балерину в кружении. Коржик посмотрел в окно – голый блестящий лед, хоть на коньках катайся. «Деревня, – подумал Коржик про местные власти, – дороги надо посыпать!»
В довершение программы Тыква захотел показать Коржику местную достопримечательность.
– Сверни к набережной, – попросил он водителя.
Тот резко крутанул руль, и вскоре машина оказалась у потрепанного теплохода, который вмерз в лед у берега, пришвартованный на зимнюю стоянку.
– На этом судне умер Василий Шукшин! – гордо объявил Тыква и посмотрел на реакцию Коржика.
Тот уже был сыт по горло культурной программой.
– Да ты что? – откликнулся он с деланым интересом.
– Да!
– Давай выйдем, – предложил Коржик. – Хочется рассмотреть поближе.
Они вышли, подошли к теплоходу. Стало видно неровности много раз ремонтировавшейся и красившейся обшивки.
– А в какой каюте?
– В шестой, кажется. Вон в той, – он показал на иллюминатор.
Коржик посмотрел на Тыкву в упор и выдержал паузу.
– А теперь слушай меня! – сказал он, подойдя к Тыкве вплотную. – Я знаю место, где умрешь ты – в подъезде собственного дома. И произойдет это, если я сегодня уеду без денег. Так что напрягай своих партнеров, пусть выгребают всю выручку с заправок и из других мест. Поехали!
Больше они не разговаривали. «Вот и хорошо, – подумал Коржик. – А то поднял треп, словно мы друзья. Мы не друзья, урод! Рассчитывайся и иди в задницу!»
В офисе Коржик читал договора с администрацией, а они суетились. По договорам все выглядело гладко, но он не очень-то верил в эти бумажки. Договора можно сделать любые и печати тоже. Толян делает, это не проблема. А вот работать надо с теми, кого знаешь, иначе так оно и будет тянуться.
Через час они вручили ему деньги и отвезли в аэропорт. В пакете была далеко не вся сумма, остальное обещали отдать через месяц. Ну, месяц можно подождать, но не больше.
Посадка уже закончилась, и они подвезли Коржика прямо к трапу самолета – благо, у них были знакомые среди местного начальства.
Возвращался он один, Тыква остался. Билет, разумеется, был за их счет.
Самолет оказался древней тихоходной колымагой с продавленными креслами. Трап опускался со стороны задницы, и багаж надо было оставлять при входе. Летел лайнер не спеша, часто проваливаясь в воздушные ямы. О кормежке и речи не было. В таких корытах она не полагалась. Коржик не очень удивился бы, если бы в багажном отсеке вдруг закудахтали куры или заблеяли козы.
На подлете к Москве у всех начали звонить телефоны.
– Я уже почти прилетел, – сказал в трубку какой-то клерк, которого скрывала спинка переднего сиденья. – Через час-полтора буду в офисе.
Часы показывали девятнадцать. «Вот это рвение, – подумал Коржик. – Начальство должно оценить». Он хмыкнул, клерк оглянулся. Это был типичный мухомор в очках. Именно таким Коржик его и представлял по голосу. Он уже давно заметил, что голоса странным образом связаны с внешностью своих хозяев и голос толстяка, например, никогда не может оказаться у худого человека, как и наоборот. Слушая по радио интервью с известными людьми, которых он прежде не видел, он набирал в поисковике их имена и тут же получал на мониторе фотографии. Почти всегда они совпадали с тем, что он и ожидал увидеть.
Он поехал домой.
На следующий день он отдал Толяну деньги.
– Добытчик, – обрадовался тот. – А остальные когда?
– Обещали через месяц.
– Что ж, подождем.
По голосу чувствовалось, что терпение его на исходе.
Партнер Тыквы соврал – через месяц денег не было. И через два не было. Тыква совсем перестал отвечать на звонки, а Сельдерей сделал это еще раньше. Каждый раз, когда Коржик набирал их офисный номер, включался либо факс, либо автоответчик.
Коржик потерял терпение.
– Ребята, – сказал он в автоответчик, не скрывая угрозу в голосе, – пора рассчитываться. Тянуть дальше некуда. Ты, Сельдерей, и ты, Тыква, позвоните мне!
Сельдерей на связь так и не вышел. Видать, обделался вконец. Позвонил Тыква и стал что-то блеять про непредвиденные обстоятельства.
– Приходи и все расскажешь! – оборвал его Коржик.
Тот явился и был похож на побитую собаку.
– Что там у вас происходит? – спросил Коржик. – Администрация расплатилась?
– Да, – выдавил тот.
– А где деньги?
– Партнер украл.
– Он вас кинул?
