– Ну, – торжествуя сказал он, – что я тебе говорил? Есть подарок, есть! Получай, фашист, гранату, то есть я хотел сказать, москвич – гонорей! А то больно уж вам хорошо в вашей Москве. Вот и помучайся теперь!
– А тебе-то что? – изумился клерк. – Тебе не все ли равно, где людям вредить?
– Мне за земляков обидно, – заявил гонорей. – Я, можно сказать, решил за них отомстить.
– Патриот, что ли?
– А то!
Клерк не нашелся, что ответить.
– Давно триппера-то не цеплял? – почти дружелюбно спросил микроб. – Небось, со студенческих лет еще?
– Никогда у меня ничего такого не было! – решительно запротестовал клерк.
– Ну, мне-то не парь, – насмешливо сказал микроб. – Я же вижу – гостили у тебя мои собратья. Давно, правда, но были.
– По чему это ты видишь?
– По состоянию уретры – вот по чему.
И опять клерку было нечего возразить.
– И что ты теперь станешь делать? – ехидно спросил гонорей.
– Лечиться буду, – твердо сказал клерк. И зачем-то добавил: – Давить вас, гадов, надо!
– Всех не передавишь, – заметил микроб.
– Посмотрим.
– В диспансер, что ли, пойдешь?
Клерк промолчал.
– Ты не торопись, подумай сначала, – посоветовал гонорей. – Вдруг оттуда на работу сообщат?
– Сейчас не сообщают.
– Да? Ты так уверен?
Клерк задумался. Он вовсе не был в этом уверен.
– Вдруг тебя увидит кто-нибудь? Слухи пойдут. Оно тебе надо?
– Нет.
– Вот то-то и оно. А потом, надо же в будущее смотреть. Вот, допустим, решишь ты политикой заняться. Изберут тебя депутатом. Начнешь бюджет пилить. А тут недруги узнают, что ты в диспансере от триппера лечился. И обнародуют. Трипперный, скажут, у нас депутат. Позор на всю страну. Прощай карьера, семья, да и вообще – хоть на улицу, на телевизор то есть, не выходи.
– Я не пойду в политику! – заявил клерк.
– Не зарекайся. По всякому может сложиться.
Клерк задумался. Он и правда иногда подумывал о политике, больно уж надоело сидеть в офисе, да случай не представлялся. Но чем черт не шутит.
– Тогда пойду к фельдшеру.
– Они шарлатаны все – залечат, а не вылечат. Да и не поможет тебе обычная схема лечения – закаленный я от антибиотиков-то.
– Что же делать? – забывшись спросил клерк у своего врага.
– Есть выход. Я предлагаю тебе сделку.
– Какую?
– Ты трахнешь жену, я перейду к ней, а тебя оставлю в покое.
– Нет, – не раздумывая отказался клерк, – ни за что!
– Ну и дурак! – заключил гонококк. – Думаешь, она ни с кем, кроме тебя, не трахается?
– Нет.
– Напрасно ты так думаешь. Не говорила ли она тебе, что ты неудачник?
– Ну, бывало.
– А жаловалась, что мало денег?
– Постоянно.
– Вот видишь, – обрадовался микроб. – Значит, трахается. С тем, кто удачливее и у кого денег больше.
– Я тебе сейчас по морде дам! – вспылил клерк.
– Ага, дашь! – издевательски сказал микроб. – Если найдешь. Ты о моих размерах помнишь?
Клерк вынужден был согласиться, что его угроза неосуществима.
– А скажи мне, дружок, – не унимался гонорей, – были ли случаи, когда твоя жена подолгу отказывалась трахаться?
Клерк наморщил лоб.
– Ну, было пару раз, – неохотно признался он.
– О! – воскликнул гонорей и поднял вверх волосатый палец с грязным ногтем. – Вот мы и добрались до самого главного. Так это она лечилась в это время.
Клерк молчал. В груди его разгорался огонь ревности.
– Заражай, чего тут думать! – наседал гонорей.
– Но ведь она же меня не заразила, – возразил клерк.
Теперь уже микробу было нечем парировать.
– Ну, как знаешь, – сказал он, утомленный несговорчивостью клерка. – Мое предложение остается в силе. Надумаешь – дай знать.
И исчез.
Прошло несколько месяцев. Так тот клерк и не согласился на предложение гонококка. В диспансер он тоже не пошел, чтобы избежать огласки, а знакомого фельдшера, который мог бы его пролечить частным образом, у него не было.
К жене он больше не подходил. Они так давно трахались вместе, что занятие это потеряло всякий смысл и прекратилось само собой за ненадобностью. Да она и не настаивала.
Обходился он искусственными гениталиями из секс-шопа да проститутками в командировках, благо его посылали в них часто. Триппер у него застарел и почти прошел сам собой, но иногда утром, особенно в сырую погоду, еще давал о себе знать. Клерк гордился собой и своим благородством по отношению к жене. Что думала по этому поводу жена – неизвестно. Депутатом клерк пока не стал, но не терял надежды. Из него получился бы отличный депутат, даром что трипперный.
Коржик проснулся и подумал, что клерк поступил правильно, не согласившись на предложение гонококка. На его месте он сделал бы точно так же.
49
Однажды в одном сильно умном, а на самом деле бестолковом, деловом журнале, который когда-то возник при деловой же газете «БарыгаЪ», а потом от нее отпочковался, Коржику попалась статья об особенностях бизнеса в исламских странах. В основном, речь шла об Иране. С большим знанием дела корреспондент описывал заманчивые перспективы.
Коржик вспомнил, что Саша жил в Иране, и ему показалось, что если соединить статью из журнала с Сашиными тамошними контактами, то Иран может оказаться очень перспективным для бизнеса. В самом деле, о нем никто ничего не знал, почти никаких иранских товаров в России не было, а ведь что-то же они производили? Почему бы это и не привезти сюда? Он завел разговор с Сашей.
– Кем ты был в посольстве? – спросил он.
– Клерком.
– Ведь у тебя должны сохраниться там связи?
– Есть немного, – скромно подтвердил тот.
Чем Коржику нравился Саша, так это тем, что он никогда никому не рассказывал, какой он великий бизнесмен, как это делали все остальные, включая самых убогих придурков.
– А бизнесменов знал?
– Да, несколько человек были.
– А как ты думаешь, мы могли бы замутить с ними какой-нибудь бизнес?
– Не знаю, надо им позвонить.
– Какой там вообще бизнес существует? Ведь что-то же им нужно?
Саша задумался, вспоминая:
– Да ты знаешь, особенно сильно им ничего и не надо. Страна самодостаточная, каким был и Советский Союз в свое время. Нефть и газ у них есть. Бензина полно, и он стоит копейки. Причем, по видам он не разделяется – просто бензин и все. Но очень качественный.
