Он критически оглядел свое отражение в витрине магазина и подумал: «Это где же водятся такие большие тетки?» Ему таких до сих пор встречать не приходилось. И если есть такие тетки, то должны же быть и мужики под стать им. А представить их было и вовсе невозможно. Может, это снежные люди?
Он яростно поскреб бороду, в которой невесть откуда завелись вши, и с тоской вспомнил о бритве. Вши не утонули даже в говенной реке. А еще раньше Иван пробовал поджечь бороду от зажигалки, но не смог вынести жара горящей щетины и потушил ее. С правой стороны она так и осталась немного обугленной.
После лечения Ивану стало лучше. У него уже не было прежней злобы на Витька, и к нему вернулась часть утерянной памяти, хотя он по-прежнему не помнил, из какого города он приехал и какая в алфавите последняя буква. Если бы он тогда не испугался глюка про конных бомжей с саблями и дотерпел до конца, то теперь, наверное, был бы уже здоров. Нужно найти Витька и попросить возобновить лечение. А где его найти, он помнил прекрасно – ночью на Садовом.
Две ночи Иван ходил по Садовому, пугая редких прохожих своим странным видом. Его принимали за снежного человека-трансвестита, и о нем написал заметку один из городских таблоидов, чей корреспондент проезжал мимо и успел сфотографировать Ивана мобильным телефоном. Сразу же после публикации возник благотворительный фонд, начавший собирать деньги ему на операцию по перемене пола.
Корреспондент тогда поспешно припарковался и кинулся к Ивану, чтобы взять у него интервью, но Иван на контакт не пошел и скрылся во дворах. У него даже мысли не возникло побить корреспондента, и в этом тоже был виден успех лечения. Еще несколько дней назад он, не задумываясь, послал бы того в задницу, а если бы он не отстал – наподдал как следует и растоптал фотоаппарат. Но теперь Иван избегал конфликтов, когда это было возможно. Он решил, что просто поговорит с Витьком и все ему объяснит. А чтобы тот не кинулся наутек, подкрадется поближе, сделает рывок, поймает и заставит себя выслушать.
Так бы оно и случилось, если бы Витек не оказался пугливым, как серна, и не оглядывался беспрестанно по сторонам. Иван понимал, что после его бесконечных преследований тот по-другому вести себя и не мог.
Витек заметил Ивана издалека и кинулся бежать. И хотя Иван кричал ему как можно дружелюбнее, чтобы тот подождал, Витек не послушался. Но все равно Иван непременно его догнал бы, если бы не колонна армейских грузовиков. Этот доходяга проявил недюжинную прыть и сумел каким-то чудом забраться в последнюю машину и едва в ней не скрылся.
К счастью для Ивана, колонну нагнала отставшая машина и он тоже сумел залезть к ней в кузов. Так они и доехали до воинской части на окраине Москвы. И все бы ничего, да задремал Иван по дороге, а когда проснулся, Витек уже смылся. Иван не сообразил сразу, что того уже нет, кинулся заглядывать под все тенты – тут его застукали. Но не часовые, а старослужащие. Поначалу они думали, что к ним приехала тетка огромных размеров, и обрадовались – на всех хватит. А когда стали его ощупывать, поняли, что мужик, и разозлились. Иван, ясное дело, заехал по зубам одному особо активному щупальщи-ку. Тут они совсем рассвирепели и набросились на него. Было бы их двое-трое, Иван бы их разбросал и ушел. Но их оказалось почти два десятка. Если бы не кастетные перчатки, ни за что бы ему не отбиться. Еле-еле он от них оторвался и перелез через забор, но напоследок доской по башке все-таки получил. Уже за забором он понял, что удар доской странным образом улучшил его состояние. Некоторые разомкнутые контакты встали на место и теперь работали. До полного выздоровления оставалось рукой подать.
Пощупал задницу – нет, кажется, не изнасиловали, хотя поползновения и были. А вот декольте разодрали до пояса. Что они там искали, охальники? Варвары, не понимают красивой одежды. Ивану жаль стало своего наряда, который он уже успел полюбить, но ничего не поделаешь. Он нашел на обочине кусок проволоки и скрепил декольте в месте разрыва.
И лишь когда он отошел на приличное расстояние от части, его пронзил испуг. А что если Витьку не удалось уйти и он попал к ним в лапы? Что они с ним сделают?
Иван пошел назад. Он обошел часть по периметру, но ничего не узнал. Везде было тихо. Оставалось только надеяться, что бомж выбрался за забор незамеченным.
26
Витек еще раз пересчитал деньги. Вместе с мелочью было триста пятьдесят четыре рубля сорок копеек. На хавчик ему и ишаку должно хватить. Он ласково потрепал ишака по холке.
– А от тебя тоже может быть польза, – сказал он.
Ишак кивнул с чувством собственного достоинства. Витек подумал, что на нем можно не только детей катать, но и Садовое объезжать. Так, пожалуй, даже быстрее будет.
Вдруг на него упала чья-то огромная тень.
– Почем покататься? – спросил мужской голос.
– Ослик устал, – ответил Витек, не поднимая головы, – сегодня уже не работаем.
– А завтра?
Витек посмотрел на потенциального клиента и обмер. Перед ним, улыбаясь, стоял Иван. «Что делать? – пронеслось у него в голове. – Бежать? Поздно. Остаться? Прибьет. Звать на помощь? Бесполезно – никто вмешиваться не станет. Это конец!»
– Да ты не бойся, – спокойно сказал Иван, заметив испуг у него на лице. – Не трону.
– Бить не будешь? – не поверил бомж.
– Нет.
– А ведь грозился.
– То – раньше, а теперь – нет.
– Это ты сейчас так говоришь, – продолжал сомневаться Витек, – а через десять минут передумаешь и все начнется сначала.
– Не начнется, – заверил его Иван, – вылечился я.
– Что, совсем?
– Почти.
Помолчали. Иван не делал никаких попыток напасть или даже приблизиться. Витек почти успокоился.
– Классный у тебя прикид, – заметил он, не зная, что сказать.
– На себя посмотри! – беззлобно огрызнулся Иван.
Он посмотрели друг на друга и рассмеялись. Смех был немного нервным.
– У меня-то хоть мужской, – возразил Витек.
– А давно ли ходил в женском? Птичница хренова.
– Но у меня декольте не было, – давясь смехом сказал Витек. – Ты бы туда хоть подложил чего.
– Себе подкладывай, а мне и так сойдет.
Они все продолжали смеяться и смахивали выступившие слезы. Через смех уходила взаимная напряженность.
Успокоившись, Витек спросил:
– А чего ты тогда вчера гнался за мной, если вылечился?
– Поговорить хотел, да ты не слушал.
– Научен горьким опытом.
– Все правильно, – сказал Иван, – я сам виноват.
– И что ты теперь будешь делать? – спросил с некоторой тревогой бомж.
Иван задумался:
– Домой бы мне. Да не помню я, из какого города приехал.
