Гвен зевнула, сладко потянулась.
– Где будем завтракать? – осведомилась она.
На светлых мраморных полах вестибюля и высоких белых стенах танцевали блики – от воды канала, который пролегал прямо за огромными окнами-витринами первого этажа. С лестницы зрелище это казалось сюрреальным, точно вестибюль был погружен под воду и они входили в ослепительно сверкающий грот, пестрящий золотистыми бликами и наполненный старинной мебелью с украшениями из золоченой бронзы. На полпути Гвен вдруг остановилась и схватила Клер за руку.
– Боже мой! – вырвалось у нее.
В тот же момент Клер увидела Джанкарло, он расположился в одном из кресел и лениво перелистывал газету. Потом вдруг поднял голову и тоже увидел ее. Они с Гвен спустились с лестницы и направились к нему. Джанкарло отложил газету и поднялся им навстречу. Клер слегка занервничала, но улыбка его была столь теплой и обезоруживающей, а в глазах светилось столь искреннее восхищение, что она сразу успокоилась и ответила ему улыбкой. И не успела спросить, почему молодой человек оказался здесь, как он заговорил первым.
– Прошу меня простить, – начал он. – Но вчера мне неожиданно пришлось уйти пораньше, и я не успел спросить ваше имя.
– Клер Донован.
Гвен ткнула ее кулачком в бок.
– А это Гвендолин Фрай, моя… ученица.
– Джанкарло Бальдессари, – представился он, отвесил сдержанный поклон, как бы отдавая тем самым дань вежливости и в то же время немного иронично. – Очень рад видеть вас обеих. Надеюсь, вы свободны сегодня вечером? Приглашаю вас отужинать у меня дома.
“Но вечером по окончании конференции наверняка состоится прием с коктейлями, – подумала Клер. – Хотя…”
Джанкарло неправильно понял ее замешательство.
– Моя семья также будет присутствовать.
Гвен дернула ее за рукав и прошипела:
– Да соглашайтесь же!
– Мы будем очень рады, – сказала Клер.
Да, он всего лишь официант, но при одном только взгляде на него она забывала об этом, и ей было безразлично, есть между ними что-то общее или нет. Джанкарло был так невероятно красив, что у нее голова шла кругом. Смотреть ему прямо в глаза… это все равно… все равно что заглянуть в дуло пистолета с глушителем – она просто цепенела.
– Мне очень бы хотелось встретить вас и проводить до дома, но, к сожалению, не смогу. Я принес карту и отметил, как надо идти. – Он достал из кармана небольшой листок и протянул Клер.
– Спасибо. Уверена, мы найдем дорогу, – сказала Гвен.
– А я – нет, – пробормотала Клер.
– Простите, но должен покинуть вас прямо сейчас, опаздываю на встречу. С нетерпением буду ждать вас у себя. – Джанкарло снова одарил ее ослепительной улыбкой, и Клер почувствовала, как замерло у нее сердце. – Так значит, до вечера, да?
– Да.
– В семь часов. Arrivederci!
Клер и Гвен проводили глазами выходившего из вестибюля официанта, а когда он проходил мимо окон, помахали ему. Внезапно Клер со всей остротой ощутила, что совершенно счастлива. И еще испытала чувство благодарности судьбе, преподносящей порой такие сюрпризы.
– Теперь он быстренько поможет вам вернуть тонус, – заметила Гвен.
– Что вернуть?
– Тонус. Ну, вы ж сейчас просто никакая. К тому же вы уже старая, а он значительно моложе. Вам уже давно пора взбодриться, вот он и поможет вам.
– Во-первых, никакая я не старуха. Да и он ненамного моложе меня. И никакого тонуса я не теряла. Но если б даже и потеряла и теперь хочу взбодриться, не твоего ума это дело, поняла?
Клер развернулась и решительным шагом направилась к обеденному залу. Гвен затрусила следом.
– Он просто супер!
– Не собираюсь обсуждать это с тобой.
– Если уж он не поможет вернуть тонус, все, кранты. Тогда уже никто не поможет!
– Еще одно слово о тонусе, и я… не знаю, что с тобой сделаю!…
– До сих пор не верю, что мы идем в библиотеку, – недовольно проворчала Гвен. Они прошли мимо ряда гондол, пришвартованных на узком канале, и она заметила зазывную улыбку молодого гондольера. – Хочу плыть туда на этой лодке!
– Гондола – очень дорогое удовольствие, – сказала Клер, продолжая шагать к площади.
– Но это деньги моего папочки.
– Деньги предназначены для вещей необходимых. И нечего разбрасывать их по ветру и клевать на разные туристические приманки.
– Но проехаться на гондоле – это же здорово!
– Сегодня у нас нет времени на развлечения.
И действительно, то было правдой. Весь вчерашний день пошел насмарку, сегодня придется наверстывать.
Конференция начиналась в одиннадцать, но Клер уже поняла: все заседания и заявленные мероприятия она посетить просто не сможет, ей придется еще и работать над диссертацией, а в Венеции они пробудут всего лишь шесть дней. Надо сделать разумный выбор в пользу самого важного… Впрочем, это довольно просто – ее научные изыскания важнее всего. Сегодня с утра она просмотрела расписание (распечатку с веб-сайта, посвященного конференции) и увидела, что лишь три лекции в той или иной мере посвящены ее теме. А в три часа дня в главном конференц-зале в Ка-Фоскари состоится первое выступление Андреа Кент. Клер специально отметила эту строчку желтым маркером. А потом еще долго смотрела на распечатку, и ей было странно видеть на бумаге почти точное название своей диссертации – “Истоки Испанского заговора 1618 года” (Кент). С той разницей, что в конце значилось чужое имя.
– А вам известно, что у Армани, Миссони и Валентине есть в Венеции свои магазины? – спросила Гвен, когда они проходили мимо кафе “Флориан” – в витрине мелькнул старинный, трехсотлетней давности, интерьер, выдержанный в бордово-красных тонах борделя.
– Страшно рада за них.
Клер прекрасно знала, что Гвен говорит о знаменитых на весь мир модельерах, хотя имела самое слабое представление о том, чем именно они так замечательны.
– Мама говорит, что Валентине самый романтичный кутюрье. Она просто обожает платья от Валентино. А вам известно, что почти у каждого дизайнера в мире есть в Венеции свой магазин? Прочла сегодня утром в вашем справочнике. Может, после библиотеки прошвырнемся по магазинам, а?
– У меня просто горы работы.
– Мне почему-то всегда казалось, что летом учителя не работают.
– Здесь я не учительница.
– Тайлер говорит, что в будущем никому не придется работать, что все за нас будут делать роботы.
– Кто такой этот Тайлер?
– Ну… один мой приятель.
– Твой приятель? Стало быть, он работать не собирается, так? А чем же будет заниматься всю жизнь?
– Собирается стать сенатором. Как его папаша. – Гвен с тоской заглянула в витрину ювелирного магазина. – Не понимаю, почему нам нельзя заняться шопингом. Это ведь тоже часть туристической программы.
